Как-то, вспоминает политический обозреватель The Guardian Рафаэль Бер, один эстонский приятель сказал ему, что финское телевидение и туалетная бумага сыграли не меньшую роль в подрыве советской системы, чем ядерное сдерживание.
Как поясняет журналист, его знакомый вырос в Таллине, который формально на тот момент подчинялся Кремлю, но территориально имел доступ к вещанию финского телевидения с американскими сериалами, а порой и к мягкой туалетной бумаге, существенно выигрывавшей у грубых рулонов советского производства. В силу своей близости к Европе «Прибалтика видела слишком много из того, чего у неё не было, чтобы спокойно мириться с лишениями коммунизма».
Но всё это было давно. Мир после холодной войны уже существует дольше, чем длилась сама эта война. На смену поколению, выросшему в условиях противостояния двух блоков, пришло поколение, сформировавшееся совсем в другую эпоху. Те, кто занимает влиятельные посты в западных странах, прекрасно понимают, что значит быть Западом, но их дети, а тем более внуки, имеют об этом смутное представление.
Слово «Запад» зачастую сочетает в себе демократию, цивилизацию, добро, подразумевает гражданские свободы, защищаемые независимыми судами, свободу прессы, существование оппозиции, которую не преследует государство. Однако на сегодня, к примеру, с принятием в Евросоюз Польши и Венгрии, которые не вполне соответствуют указанным высоким идеалам, грани размыты, подчёркивает Бер.
Впрочем, даже в более влиятельных и развитых странах ЕС тоже не всё спокойно. Если Еврокомиссия может применить хоть какие-то санкции в отношении ограничивающих демократию вольностей Польши, то Австрии не предъявляют никаких претензий, даже когда ультраправая Партия свободы входит в состав коалиционного правительства. При этом лидер этой партии — вице-канцлер Хайнц-Кристиан Штрахе — не разделяет взгляды евроскептиков вроде Марин Ле Пен — у него и его последователей «агрессивная зацикленность» на исламе. Но Австрии, в силу её высокого положения в ЕС, никто ничего не говорит.
И, конечно, говоря о переменах в самом западном мире, нельзя не вспомнить США и Дональда Трампа, который на сегодняшний день представляет собой лишь «пародию на идею о том, что Запад должен быть образцом моральных ценностей». Да, деспотические замашки нового лидера ограничены законом, но очевидна деградация самой системы. «Америка раньше хотела большего, чем конституционная клептократия», — комментирует автор.
В этот период легко забыть, что так называемая западная модель — «всё ещё лучший способ организации людей в мирные, процветающие общества». Люди, которые живут в либеральных демократиях, не ценят свои преимущества, в то время как миллионы остальных готовы проезжать тысячи километров и ехать на другой конец мира ради лучшей жизни. Что, конечно же, льстит достижениям демократии. Но всё-таки потребовалось лишь одно поколение, чтобы прийти от идеализма, разрушившего Берлинскую стену, к брекситу.
Большая часть лучшей жизни на Западе в период холодной войны была обусловлена материальным достатком. Наблюдая за «несчастными соседями» на Востоке, люди на Западе понимали, как же им повезло. И хотя к коммунизму можно предъявлять много претензий идеологического характера — за попытки ограничить свободы человека, этот режим пал в первую очередь из-за экономических проблем. По сути, это взаимосвязано. Подавление недовольства внутри страны привело к растрате государственных ресурсов, а запрет на свободное предпринимательство стимулировал его уход в подполье и процветание беззакония и коррупции.
Сегодня по обе стороны уже несуществующей Берлинской стены царит капитализм. Либерализм не умеет выигрывать войны, для этого нужна сила. И когда антилиберальные настроения возникают в главных демократических странах, либералам зачастую нечем с этим бороться. Сегодня не существует Восточного блока, который «с завистью смотрел бы через забор», что доказывало бы успех либеральных методов.
Заборов больше нет, и те, кого раньше жалели, сегодня воспринимаются «понаехавшими чужаками, пытающимися похитить и без того скудные ресурсы». И хотя Великобритания, США, вся Западная Европа остаются самыми богатыми местами на Земле, их жители не чувствуют радости и безопасности, они боятся, что их обманут.
Запад по-прежнему делает лучшие телевизионные программы и самую мягкую туалетную бумагу, но они никогда не были неоспоримыми аргументами в пользу либеральной демократии — они были лишь рекламой для того, что когда-то называлось Западом. Сегодня и такого-то продукта не осталось, заключает Рафаэль Бер.