WSJ: российская АЭС в Белоруссии показалась Литве «нетрадиционной угрозой»

Ситуация в отношениях между Россией и остальной Европой в плане энергетики вновь сделала актуальным вопрос, «мучивший стратегов на протяжении всей холодной войны»: «Где проходит грань между осторожностью и паранойей?» — пишет The Wall Street Journal. Как поясняет обозреватель издания, Москва «долгие годы пользовалась своими обширными запасами природного газа в качестве политического козыря в отношениях с постоянно нуждающейся в энергии Европой», и её очередной проект — строительство АЭС стоимостью $11 млрд в белорусском городе Островце — не на шутку взволновал соседние с Белоруссией государства.

По данным WSJ, Литва и Польша «полны решимости освободиться от российской хватки» и уже отказались закупать электроэнергию, которую будет вырабатывать будущая Островецкая станция. Вместе с тем литовские власти выступают категорически против самого возведения АЭС, которая будет располагаться всего в 48 км от столицы страны: в Вильнюсе утверждают, что, хотя Москва вряд ли специально устроит аварию на станции, дабы навредить Литве, «предупреждение о какой-либо утечке» — «неважно, настоящим оно будет или нет», — без сомнения, спровоцирует в стране панику. «Даже фальшивое сообщение о катастрофе может принести нашей стране серьёзный вред», — заявляла президент Литвы Даля Грибаускайте, отмечая, что строительство Островецкой АЭС «экономически невыгодно», а потому Москва определённо «преследует цели иного характера».

Эвакуация Вильнюса при угрозе техногенной катастрофы действительно подорвёт обороноспособность страны и «увеличит её уязвимость к возможным тайным операциям со стороны России», подчёркивает автор статьи. Как отмечается в материале, Литва, находившаяся в «советской оккупации» вплоть до 1991 года, уже предупредила других членов НАТО о том, что Москва продемонстрировала свою способность «применять нетрадиционные военные приёмы для дестабилизации ситуации в соседних странах»; кроме того, литовский парламент ещё в июне объявил Островецкую АЭС «угрозой нацбезопасности» страны.

Белорусские власти не ответили на просьбу журналиста WSJ прокомментировать ситуацию, а российские — предложили задать вопросы государственной атомной монополии «Росатом». В свою очередь, представитель корпорации назвал заявления литовской стороны «заведомо надуманными» и подчеркнул, что островецкий проект «отвечает высочайшим стандартам безопасности», говорится в статье.

Между тем, продолжает обозреватель WSJ, Россия и в самом деле демонстрирует по всему миру «агрессивное поведение»: Вашингтон и его европейские союзники обвиняют Москву в попытках вмешаться в выборы, распространении ложных заявлений через соцсети и применении «прочих нестандартных методов, дабы посеять раздор внутри западных демократических государств». Как отмечает журналист, инфраструктурные проекты порой воспринимаются в качестве оружия и в других странах: к примеру, Южная Корея настолько боялась, что КНДР попытается при помощи своей дамбы «Имнам» затопить Сеул, что возвела за $429 млн собственную дамбу, чтобы от этого защититься; а созданные Китаем в Южно-Китайском море искусственные острова в США и союзных им государствах видят не иначе как «постоянные авианосцы». Правда, понять, на какие из «нетрадиционных угроз» нужно реагировать, очень непросто — так, до терактов 11 сентября мало кто предполагал, что авиалайнеры могут быть применены в качестве оружия, признаёт автор материала.

По данным WSJ, европейские чиновники относятся к «потенциальной угрозе» от Островецкой АЭС неоднозначно. Эксперты по энергетике обращают внимание на то, что у «Росатома» есть проекты и в других странах Европы — корпорация, среди прочего, строит АЭС в Венгрии и Финляндии, — и любые аварии, пусть даже и ненастоящие, выгоды компании не принесут. «Никакую бомбу с часовым механизмом они строить не будут, — пояснил в интервью изданию европейский функционер, пожелавший сохранить анонимность. — Но литовцам не угодишь, они просто не желают, чтобы этот проект был реализован».

Впрочем, отдельные официальные лица ЕС и НАТО считают, что проект может быть опасен хотя бы потому, что является «попыткой Москвы поддержать энергозависимость своих соседей от России», утверждается в статье WSJ. Как напоминает автор материала, ЕС в настоящий момент пытается помочь Польше и Прибалтике «оборвать связи» с российской энергосистемой: Еврокомиссия, в частности, пообещала к маю следующего года составить план интеграции всех четырёх государств в европейскую энергосеть.

Беспокоят литовцев и общие для всех АЭС риски радиоактивного заражения: Вильнюс и окружающий его регион получают около 75% запасов питьевой воды из реки Вилия, протекающей рядом с Островецкой АЭС, подчёркивает обозреватель WSJ. Более того, треть всего населения Литвы, составляющего 2,9 млн человек, проживают в радиусе 100 км от станции, а ведь именно эта зона получит самый серьёзный урон в случае «инцидента» в Островце, предупреждает журналист. Как подчёркивает автор, репутацию российских атомщиков нельзя назвать безупречной: в ноябре учёные обнаружили в Европе облако радиоактивного вещества, которое, по всей видимости, пришло из России, что «напомнило всем о Чернобыльской катастрофе 1986 года».

Тем не менее белорусские и российские чиновники настаивают на том, что интерес России в европейском энергосекторе имеет исключительно экономическую подоплёку. Как рассказал в беседе с корреспондентом WSJ «сторонник островецкого проекта, знакомый с ходом переговоров о нём», в отличие от российского «Газпрома», который в связи со стабильно высоким спросом на свою продукцию в Европе «порой прекращал поставки в разгар политических дрязг», «Росатом» ведёт деятельность в секторе, где конкуренция очень высока и любая оплошность приводит к убыткам. «Они просто не могут себе позволить вести себя в плохом смысле по-политически, а не по законам рынка», — пояснил источник американского издания.

Как бы то ни было, МАГАТЭ уже заявило, что Белоруссия показала свою приверженность нормам техбезопасности, а Минск, в свою очередь, выразил готовность к сотрудничеству как с этим агентством, так и с ЕС, констатирует автор статьи. Что до чиновников со стороны Евросоюза, они признают: Брюссель мало что может сделать с проектом, кроме как требовать соблюдения всех международных соглашений и норм, подытоживает он.