Для русских Александр Пушкин, бесспорно, отец русской литературы — как Шекспир для британцев. Как пишет The Guardian, с учётом того изоляционизма, который присущ современной российской политике, трудно себе представить, что создатель «Евгения Онегина» был не только сторонником мультикультурализма и международных обменов, но и их олицетворением, поскольку был рождён в смешанном браке и гордился своим африканским происхождением.
Как продолжает издание, его прапрадед Ибрагим Петрович Ганнибал родился на территории сегодняшнего Камеруна в 1696 году. В детстве его похитили и увезли в Константинополь, там Ганнибала «спас» один из предков Толстого. По словам самого Пушкина, этот человек «выручил» его прадеда, а потом подарил Петру I.
Ганнибал поменял одну форму рабства на другую, но его жизнь в качестве крёстного сына и экзотического придворного фаворита императора оказалась более яркой и привлекательной. Получив военное образование во Франции, он стал аристократом и умер в чине генерал-аншефа, владея сотнями крепостных: чернокожий дворянин с белыми рабами в Северной Европе XVIII века.
Пушкин попытался изобразить жизнь своего предка в незаконченном историческом романе «Арап Петра Великого», который он начал в 1827 году. В одной из глав, основанной на личном опыте автора, который на себе испытал силу предрассудков, пишется о том, что Ибрагимом восхищались многие женщины во Франции, однако «это любопытство, хоть и спрятанное за видимостью благожелательности, оскорбляло его чувство собственного достоинства». Он завидует людям, «которых никто не замечает, и считает их незначительность истинным счастьем». Ему очень польстила княгиня Д., которая «приняла Ибрагима учтиво, но без всякого особенного внимания».
Как отмечает автор статьи, этот фрагмент написан просто и интересно, и тем не менее он чрезвычайно тонок и деликатен. В его гибкости и мягкости прослеживается ирония Джейн Остин, особенно когда Пушкин пишет, как княгиня нашла нечто «приятное в этой курчавой голове, чернеющей посреди пудреных париков её гостиной», или когда он исследует предрассудки самого Ибрагима в отношении сексуальных мотивов окружающих его женщин.
И такая двойственность занимала центральное место в самовосприятии Пушкина. Иногда он пользовался своим африканским происхождением, чтобы стать похожим на байроновского героя, являющегося сторонним наблюдателем. Так, в «Евгении Онегине» он пишет «моя Африка» — как будто бывал там. Он называл американских рабов «мои братья», хотя сам владел рабами, а в стихотворении «Моя родословная» настаивал на том, что Ганнибал был «царю наперсник, а не раб». Иногда он воспроизводил стереотипы того времени — скажем, когда писал о том, как от ревности у Ганнибала «закипала его африканская кровь». И хотя это было образным выражением, но сплетники в обществе приписывали эту черту и самому Пушкину, называя её причиной трагической дуэли.
Как заключает издание, исторический роман «Арап Петра Великого» не может быть причислен к грандиозным работам Пушкина, однако, оставив его незавершённым, автор лишил читателей чего-то более важного: исчерпывающего описания внутренней жизни чернокожего русского начала XVIII века, сделанного потомком этого чернокожего, обладавшего всеми привилегиями белого человека.