Foreign Policy: США забыли о балансе сил — и сами от этого страдают

Хотя понятие «баланс сил» существует уже давно, американская внешнеполитическая элита, кажется, частенько о нём забывает, пишет колумнист Foreign Policy Стивен Уолт. И вместо того чтобы задаться вопросом о причинах сотрудничества России и Китая или о том, что заставило Иран работать с другими государствами Ближнего Востока, они утверждают, что всё дело в авторитаризме, антиамериканских настроениях или в какой-то иной идеологической солидарности. «Коллективная амнезия заставляет американских лидеров неосознанно способствовать сближению их врагов и упускать многообещающие возможности разъединить их».

Между тем логика теории баланса сил такова, объясняет автор статьи. В мире нет мирового правительства, которое могло бы защищать государства друг от друга, и потому каждому приходится опираться на собственные ресурсы и стратегию. Если перед кем-то стоит мощный или опасный противник, то эта страна может мобилизовать собственные ресурсы или заключить союз с другим государством, которому грозит та же опасность, чтобы весы качнулись в их сторону.

Иногда создавать коалицию приходится даже с теми государствами, которых раньше данная страна считала своими врагами или которые в дальнейшем будут таковыми. Так, приводит автор пример, во Второй мировой войне США и Великобритания объединились с Советским Союзом, поскольку победа над Германией была для них в приоритете по отношению к их давней обеспокоенности коммунизмом. Кроме того, во времена холодной войны сами Соединённые Штаты создавали союзы с авторитарными режимами в Африке, Латинской Америке, на Ближнем Востоке, чтобы сбалансировать влияние Советского Союза. А их сближение с Китаем в 1972 году было вызвано именно нежеланием допустить установление дружественных отношений между Пекином и Москвой.

И всё же нынешним политологам часто бывает сложно увидеть баланс сил в качестве первопричины поведения как друзей, так и врагов США. Частично это продиктовано тем, что в США привыкли объяснять внешнюю политику страны её внутренними характеристиками: личностью лидера, политическим и экономическим устройством, идеологией. В таком случае естественными союзниками США оказываются государства с теми же демократическими ценностями. В целом нельзя сказать, что это не так, но подобный подход чреват некоторыми ошибками, предупреждает автор статьи.

Во-первых, если считать объединяющей силой именно общие ценности, то легко переоценить сплочённость и долгосрочность некоторых существующих союзов. Так, например, после распада Советского Союза НАТО пережило серьёзный кризис, который не облегчили даже попытки найти для альянса новые задачи. Временно снял эту проблему конфликт на Украине, но данный факт лишь подчёркивает важность именно внешней угрозы в объединении НАТО. Общие ценности просто неспособны держать вместе почти 30 стран, тем более что Турция, Венгрия и Польша отходят от либеральных ценностей, на которых якобы зиждется альянс.

Во-вторых, если не думать о балансе сил, то можно немало удивиться, когда другие акторы встают на сторону тех сил, которые выступают против вас. Так, например, было с США, когда Франция, Германия и Россия выступили против ввода войск в Ирак, поскольку понимали, что свержение Хуссейна может привести к нежелательным для них последствиям. Тем более Штаты не ожидали, что Иран и Сирия станут помогать иракским повстанцам, хотя это было вполне логично: если бы американский эксперимент в Ираке удался, именно Тегеран и Дамаск стали бы следующими на очереди.

В-третьих, если смотреть только на политические или идеологические пристрастия, то велик риск расценить альянсы противников более объединёнными, чем они есть на самом деле. Так, например, во времена холодной войны США считали коммунистический мир неким монолитом и в любом коммунисте видели агента Кремля. Эта ошибка привела не только к тому, что Вашингтон не видел разлада в отношениях между СССР и Китаем, но и к тому, что левые некоммунистические силы также считались сторонниками Москвы. В то же заблуждение впадал, к слову, и СССР, когда пытался привлечь на свою сторону социалистов из третьего мира.

Сегодня эта ошибка проявляется, когда говорят о некой «оси зла», которая якобы объединяет Иран, Ирак и Северную Корею, или употребляют термин «исламофашизм». Американские чиновники считают, что все эти игроки действуют по одному сценарию, но на самом деле они страдают от внутренней разделённости и личной вражды и объединяют силы больше по необходимости, а не из убеждения.

К тому же получается, что вместо того, чтобы способствовать расколу и разладу в рядах противников, США часто, наоборот, заставляют их сильнее сплотиться. Так, например, если говорить про Иран, «Хезболлу», хуситов в Йемене, режим Асада и движение аль-Садра в Ираке, то у всех этих группировок есть свои интересы, и их сотрудничество — скорее стратегический союз, а не объединённый идеологический фронт. Если же оказать на них полноценное давление, то у противников США лишь появятся новые причины для взаимопомощи.

Наконец, игнорирование принципа баланса сил лишает США главных геополитических преимуществ. В Западном полушарии они являются единственной крупной силой и могут сами выбирать себе союзников, оказывая тем самым на них большое влияние. Учитывая географическую отделённость США, они могут без опаски подталкивать другие страны к конфликтам друг с другом и извлекать из них выгоду, заставлять другие страны побороться за американское внимание. Для этого, впрочем, необходимо хорошо разбираться в региональных делах и отказаться от демонизации других государств.

К сожалению, последние десятилетия США делают ровно противоположное, особенно на Ближнем Востоке, отмечает автор статьи. Вместо гибкости Вашингтон развивает особые отношения с Египтом, Израилем и Саудовской Аравией, хотя причин на то становится всё меньше. А противников вроде Ирана и КНДР США записали в изгои и слушать не хотят. «Результаты, к несчастью, говорят сами за себя», — делает вывод колумнист Foreign Policy Стивен Уолт.