На фоне повышенного внимания СМИ к предстоящему визиту на предстоящий саммит АТЭС во Вьетнаме президента США Дональда Трампа создавалось впечатление, что он станет единственным мировым лидером на этом мероприятии, однако это не так — туда также прибудут председатель КНР Си Цзиньпин, а также «российский лидер-реваншист» Владимир Путин, пишет в своей статье для Forbes колумнист Дэвид Хатт. Как подчёркивает журналист, активнее всего сейчас обсуждается возможная встреча между Путиным и Трампом, которая должна будет состояться на полях саммита, однако «провести время наедине» с российским президентом наверняка захотят и власти принимающей страны.
Вьетнам действительно остаётся самым верным союзником России в Юго-Восточной Азии, но такое определение на деле впечатляет не слишком, ведь Москва уже долгие десятилетия не уделяет региону особенного внимания, продолжает Хатт. С того момента, когда Путин в 2010 году объявил о «развороте на Восток», главным региональным партнёром в Кремле видели сначала Китай, а позже, когда отношения с последним стали «несбалансированными» и Пекин начал занимать положение доминирующего, — Японию и Индию, тогда как Юго-Восточная Азия была на «второстепенных» позициях, поясняет журналист. По мнению автора, хотя Москва и участвует в различных многосторонних региональных саммитах, Вьетнам является единственным местным игроком, с которым она поддерживает сильные двухсторонние связи. Отношения Москвы и Ханоя и в самом деле являются «историческими», однако если Россия и дальше будет полагаться на прошлое в отношениях с Вьетнамом, то она рискует сильно отстать от конкурентов, констатирует Хатт.
Главная проблема России — в том, что Вьетнам с некоторых пор также является одним из ближайших региональных союзников США: вьетнамский премьер Нгуен Суан Фук в мае нынешнего года стал первым из региональных лидеров, навестивших Дональда Трампа в Белом доме после его избрания, попутно подписав с ним ряд торговых соглашений на общую сумму $17 млрд, призванных сократить сильный торговый дефицит с Штатами, напоминает автор. По мысли Хатта, это будет крайне полезным для налаживания экономических связей между Вашингтоном и Ханоем, но не сулит ничего хорошего для России, если та рассчитывает идти вперёд на вьетнамском направлении. Конечно, принимая в июле в Москве президента Вьетнама Чан Дай Куанга, Владимир Путин договорился с ним о повышении товарооборота между странами с нынешних $7 млрд до $10 млрд к 2020 году — однако товарооборот между Вьетнамом и США в прошлом году составил примерно $52 млрд, отмечает автор.
Интересы России и США во Вьетнаме затрагивают разные секторы экономики. Так, Москва давно выступает в качестве ведущего игрока во вьетнамской энергетике благодаря деятельности «Росатома» и совместного российско-вьетнамского предприятия «Вьетсовпетро», а также поставляет стране большую часть вооружений, пишет Хатт. Вместе с тем Китай и США медленно, но верно отвоёвывают позиции в оружейных поставках в страну, чему, в частности, способствует принятое в прошлом году администрацией Барака Обамы решение снять эмбарго на экспорт оружия во Вьетнам, подчёркивает колумнист Forbes. Конкурируют с Россией и её евразийские партнёры: например, в марте представители Вьетнама, Китая и Казахстана обсуждали возможное продление железной дороги от вьетнамского Хошимина через китайский Ляньюнган до казахской территории с целью наладить канал поставок товаров вьетнамского производства в Европу. Если этот торговый путь покажет свою эффективность, Россия «останется не при делах» — не говоря уже о том, что сам проект является «очередным признаком растущего влияния Китая в Евразии, которую Россия считает своей территорией», предостерегает журналист.
Хотя социологические исследования и показывают, что Владимир Путин — один из популярнейших мировых лидеров во Вьетнаме, Россия пока демонстрирует желание развивать исключительно торговые отношения с этой страной и никак не показывает готовность, к примеру, оказать ей поддержку в деле «противостояния китайской агрессии в Южно-Китайском море», полагает Хатт. Несмотря на то что этот вопрос сейчас один из ключевых для внешней политики Ханоя, Кремль до сих пор никак по нему не высказывался, лишь озвучивая «свою стандартную реакцию о необходимости дипломатического урегулирования», пишет журналист. Этого можно было ожидать, учитывая, что позицией Москвы является невмешательство в дела других государств, — «то есть за исключением тех случаев, когда Путину хочется вторгнуться в соседнее с Россией государство вроде Украины или же поддержать деспотичный режим вроде асадовской Сирии», иронизирует он.
Как напоминает Хатт, позиция России контрастирует с политикой США, которые при Обаме активно поддерживали все страны, обиженные Пекином. Проблема Южно-Китайского моря уже обсуждалась на майской встрече Путина и Куанга и, вероятнее всего, будет обсуждаться в ходе визита российского лидера на саммит АТЭС, однако вьетнамским властям не следует обольщаться: если они хотят заручиться поддержкой Москвы в борьбе с Китаем, их, скорее всего, ждёт разочарование, подытоживает он.