В новостях всё время можно услышать, что «Россия опасна» — и возможно, на это есть причины, пишет Хетиль Стейген на страницах Itromsø. Но в самой северной норвежской губернии под названием Финнмарк, и особенно на востоке губернии, до сих пор распространено мнение, что русских не нужно бояться. Жители Финнмарка прекрасно знают, что Россия гораздо больше, чем расположенный по соседству Мурманск, говорится в статье. Они также знают, что в нескольких километрах от границы Россия сосредоточила огромную военную силу. Но в то же время они хранят память о драматических событиях середины прошлого века, когда война показала, кто из соседей оказался готов помочь Норвегии в борьбе против нацистов.
Север Норвегии, осень 1944 года: немцев уже гонят, но отступая, они уничтожают всю местную инфраструктуру, как только могут. Финнмарк горит. Население заставляют эвакуироваться, но многие сопротивляются немецким приказам и прячутся в примитивных землянках и в штольнях шахт. А освободители уже идут у немцев по пятам — и это не вооружённые силы США, не британские Королевские воздушные силы, не французский Иностранный легион и даже не норвежская армия, напоминает автор. Они все в этот момент заняты в других местах, а норвежская армия — точнее, её остатки, тренируется вдалеке от зоны боев. Освободителей Норвегии зовут не Сэм и не Джек, а Владимир и Пётр. Это советская Красная армия по праву освободителя переходит границу с Норвегией после того, как несколько лет упорно сражалась с немцами на своей территории, пишет Itromsø.
Самым страшным отрезком долго был фронт на Западной Лице, где шли ожесточённые бои нацистов с коммунистами. Сражения у реки Лица унесли огромное число человеческих жизней до того момента, когда русские, наконец, смогли перейти в наступление, и в этом районе до сих пор находят останки советских солдат. Здесь, по дороге между Стурскугом и Мурманском, находится и величественный мемориал павшим — и очень редко бывает, что к нему не возложены живые цветы. Это многое значит и для русских, и для жителей Финнмарка, подчёркивается в статье. «А как часто слышали об этом на юге Норвегии? Не помню, чтобы фронт на Лице хоть раз упоминался за все те годы, что я проучился в школе. А вот жителям Финнмарка это хорошо известно. Они на собственной шкуре почувствовали, каково это, когда тебя игнорируют», — отмечает автор.
Он также вспоминает, как несколько лет назад во время командировки в Мурманск попал на концерт, который давал норвежский исполнитель Ула Бремнес. Концерт шёл с переводом: перед каждой песней переводчик рассказывал, о чём песня, а потом Бремнес пел на норвежском. Интерес российской публики был очевиден, так как концертный зал Мурманска был забит битком, говорится в статье. На концерте были люди всех возрастов — от молодёжи до людей, которым, вероятно, довелось испытать, что такое война. «Когда Бремнес исполнил песню «Синяя птица», я понял, насколько воспоминания о войне все ещё живы в русском народе», — отмечает автор. Переводчик сказал, что в этой песне речь идёт о русском военнопленном в Северной Норвегии, который находится в концлагере на грани истощения, а норвежские дети тайком приносят ему еду. В благодарность он дарит им маленькую синюю птицу, которую сделал для них в плену. Однако конец истории трагичен: после попытки к бегству его безжалостно убивают выстрелом в затылок. «Весну увидит только твоя птичка», — пел Бремнес. В конце песни он присоединил также маленький фрагмент из классической русской классики «Калинки».
Песня, исполнявшаяся в российском Мурманске на северно-норвежском диалекте, вызвала бурную реакцию публики, рассказывает автор: «Люди плакали, и я имею в виду не одного человека, и не двух, а большую часть зала. И аплодисменты после этой песни были просто оглушительные. Люди вставали, утирали слезы и многозначительно кивали друг другу. Да и сам я, признаюсь, заставлял себя думать о совершенно постороннем, чтобы удержаться от слёз». Конечно, этот рассказ об искренних переживаниях на концерте в Мурманске можно считать просто лирическим отступлением, обычной историей из жизни, говорится в статье. Это не квалифицированные заявления, сделанные за письменными столами в институте внешней политики, или внешнеполитический анализ более или менее квалифицированных журналистов. Однако это говорит о том, как обстоит дело между русскими и норвежцами в действительности, подчёркивает Itromsø: «Любовь имеет глубокие корни. Потому что русские, в отличие от других наших союзников — смогли».
Конечно же, помощь по плану Маршалла после войны тоже была важна для Норвегии, однако она потребовала взамен определённых обязательств и не была оплачена кровью. В то время как в Финнмарке в 1944 году погибли тысячи русских солдат, которые отдали свою жизнь за то, чтобы освободить эту землю от нацистов, напоминает автор. Для многих партизан, действовавших в Финнмарке, Мурманск в то время был тем же, что и Лондон для участников Движения сопротивления на юге. Контакты с советской стороной там были очень активные, практически «челночное движение» через границу, за которое в прямо смысле приходилось платить жизнью. Партизаны в Финнмарке тогда получали инструкции из Москвы, Советский Союз был союзником Норвегии, а гитлеровская армия в существенной степени была обескровлена боями под Сталинградом, констатирует Itromsø.
Однако после войны отношения между Советским Союзом и Норвегией резко изменились, а тех, кто сражался за освобождение своей страны, стали подозревать, на них теперь смотрели косо. Героями стали Макс Манус, Хьякан и группа из Осло, участники норвежского Движения сопротивления — и, разумеется, по праву. Но в то же время те, кто боролся против нацистов в рядах сопротивления из Финнмарка, стали объектом подозрения и травли со стороны жителей юга Норвегии, говорится в статье. Причём всё было настолько плохо, что король Норвегии позднее даже попросил прощения за то, как с ними обошлись — однако он сделал это только в 1992 году, а до этого жизнь многих уже была сломана, подчёркивает Itromsø.
До сих пор в других губерниях Норвегии задаются вопросом о том, почему же в Финнмарке «так хорошо относятся к русским», сообщается в статье. А норвежский журналист Хетиль Стурмарк не так давно даже выступил с «разоблачениями»: оказывается, служба безопасности норвежской полиции была обеспокоена степенью «лояльности» жителей Финнмарка в России. Беспокоит отсутствие понимания, которое демонстрирует такая позиция, подчёркивает автор: «Жители Финнмарка — не идиоты. Они знают, что Россия — гораздо больше, чем Мурманск. И также знают, что в нескольких километрах от границы Россия сосредоточила огромную военную силу. Но недавно они расширили и модернизировали бывшую ещё недавно в колдобинах и ямах дорогу к норвежской границе. Не потому, что они думают, что русские не могут представлять собой угрозу. С памятью у жителей Финнмарка все в порядке. Они знают, кто к ним пришёл, освободил их, а потом ушёл. И ещё они знают, кто их потом подозревал».
Кроме того, в Финнмарке видят, как норвежское правительство сворачивает вооружённые силы на севере. Все мощности перебрасываются на юг, в то время как Силы территориальной обороны сильно сокращаются, а частично и распускаются. Естественно, что их интересует вопрос, как планируется защищать их землю, если вдруг опять начнётся война, поясняет автор: «Что, 300 команд охотников на лосей должны будут принять на себя удар в случае нападения?».
Независимо от того, где принимаются решения, ситуация в Финнмарке уникальна, констатирует Itromsø: «Там поддерживают дружеские отношения с соседом, основанные на взаимном уважении. Там говорят и сотрудничают друг с другом, невзирая на государственные границы. Там много делают для того, чтобы сохранить хорошие отношения. Баренц-Секретариат в Киркенесе вносит выдающийся вклад в эту работу. И пока отношения между Россией и Западом ухудшаются — здесь, на севере, по обе стороны границы, отстаивают сотрудничество». На севере Норвегии и России не забывают о временах, когда мы были союзниками во время войны, вспоминая об этом даже во время застольных тостов — и эта память тоже важна, отмечает автор.
По его мнению, эти ценности могут быть потеряны, если центр губернии, государственные рабочие места и другие объекты будут перенесены в Тромс, за что сейчас многие активно выступают. Необходимо понимать историю и осознавать, что тогда обезлюдевший Финнмарк негативно повлияет на те добрососедские отношения с Россией, которые там сложились, говорится в статье. Существует риск того, что будут утрачены десятилетиями налаживаемые отношения между жителями севера — возможно, норвежскому правительству не следует так опрометчиво поступать в нынешней ситуации, рекомендует Itromsø.
«Хорошо информированный источник» из Barents Observer недавно сообщал о докладе российских военных, в котором речь шла об «опасности военного конфликта» с НАТО на Шпицбергене, напоминает автор. Поэтому работа в Восточном Финнмарке, по его мнению, сейчас даже важнее, чем когда-либо ранее. «Здесь у нас есть открытые каналы для сотрудничества с Востоком, которые поддерживаются ежедневно. И ликвидировать это было бы совершенно неразумно. Отношения с соседом — вопрос национальной безопасности. Они слишком важны, чтобы отдавать их на откуп мелочным политическим соревнованиям по перетягиванию каната в интеллектуальном болоте»,— заключает Itromsø.