Вскоре после проведения референдума о выходе Великобритании из ЕС знающие люди в Европе начали вновь высказываться за создание европейской армии. Необходимость этого мотивируют как бюджетными и миграционными проблемами, так и потребностью защиты от окрепшей России и получением независимости от НАТО, пишет The National Interest.
Ранее премьер-министр Чехии Богуслав Соботка утверждал, что ЕС не может «обойтись без общей армии в долгосрочной перспективе», добавляя, что её создание — это лишь вопрос денег. Министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен также призывала к созданию «оборонительного Шенгена», в частности, мотивируя это тем, что этого от них «ждут американцы».
Американцы, уверен The National Interest, или, по крайней мере, администрация в Вашингтоне действительно хотела бы, чтобы европейцы в кои-то веки смогли позаботиться о своей безопасности. Однако форма обороны Европы далеко не так важна, как то, каким образом она будет строиться на практике.
«На протяжении десятилетий мы слышали о необходимости создания европейской армии, при этом дело с мёртвой точки практически не сдвинулось, — отмечает журнал. — Члены ЕС способны вместе защищать свою восточную границу, если им это будет нужно. Однако они не могут этого сделать именно как члены Европейского союза <…>. Поэтому им стоит отойти от этой концепции и рассмотреть другие, более работоспособные варианты.
Надёжная оборона Европы должна строиться как минимум на трёх организационных столпах: национальном, промышленном и оперативном. Выполнение этих условий вполне возможно и без участия Брюсселя, подчёркивает издание.
В национальном плане некоторые европейские чиновники считают, что укрепление военного потенциала Европы невозможно без вовлечения ЕС. В Европе, как они полагают, «есть только два типа стран: маленькие страны и страны, которые не осознают, что они маленькие».
Это довольно точная формулировка, однако в Европе есть, по крайней мере, одна крупная страна, которая думает, что она маленькая, замечает журнал. Население Германии насчитывает чуть больше половины от населения России, однако она вдвое превосходит её по экономическим показателям. При этом любые попытки Германии, призванные повысить роль этой страны, наталкиваются на заявления о том, что сильная Германия «никому не нужна» из-за её тёмного прошлого.
«Каким образом Европа может создать единую армию, если немецкой армии не позволяют отправить даже одной танковой дивизии на защиту Прибалтики? — удивляется издание. — Приняв этот момент во внимание, мы можем забыть о тех неоднократно предлагаемых промежуточных шагах по распределению различных военных обязанностей среди армий различных стран».
Если каждый член ЕС играет важную роль в организации обороны Европы, это автоматически означает, что каждая страна фактически будет обладать правом накладывать вето на любые действия стран в военном плане. «Это, в свою очередь, означает, что рост популярности правых, которые состоят в союзе с Владимиром Путиным, может на деле свести на нет весь оборонительный потенциал европейских государств», — считает журнал.
«Если вкратце, то создание европейской армии — это обречённая на неудачу затея. Однако как европейцы могут воссоздать сильные вооружённые силы, где все будут равны? Они должны думать не так, как американцы, а скорее как русские», — уверен The National Interest.
В этом отношении важную роль играет промышленный аспект. Стоит отметить, что рука об руку с концепцией европейской армии идёт более реальная, но всё равно нереализованная надежда на создание единой европейской оборонной промышленности. Уже 40 лет говорят о том, что Европа должна заняться рационализацией своего ВПК, в противном случае отдельным странам придётся и в дальнейшем переплачивать за оружие.
В то же время вопрос о том, как России удаётся представлять такую серьёзную угрозу, притом что её ВПК рассчитывает исключительно на свои силы, а экономика в десять раз слабее ЕС, остаётся открытым.
После распада СССР русские пошли гораздо дальше, чем просто рационализация ВПК. Во многих отраслях производство какой-либо техники идёт в одном, максимум в двух местах. «Уралвагонзавод» производит танки, «Калашников» — стрелковое оружие, а «Вертолёты России», как это ни странно, — вертолёты. Однако хотя в ЕС и могут отдать должное подобной централизации, в США её считают скорее потенциальным источником слабости.
Например, танки Т-72, которые состоят на вооружении войск второй линии, представляют не слишком серьёзную опасность для танковых экипажей НАТО. «Уралвагонзавод» выпустил несколько сотен Т-90, однако с 2010 года не произвёл ни одной машины этого типа. Новейшие Т-14 «Армата» могут оказаться крайне эффективными танками, но они весьма дороги в производстве. Учитывая, что экономика России зависима от нефти, маловероятно, что Москва сможет постоянно наращивать свой военный потенциал.
В то же время Европа располагает избыточными производственными мощностями, однако различные образцы техники часто дублируют друг друга. Во многих странах Европы на вооружении стоят немецкие «Леопард-2», однако Великобритания, Франция и Италия разработали собственные модели танков.
Что касается оперативного аспекта, британская, немецкая и французская армии располагают 225, 227 и 240 боеготовными танками соответственно: всего 692 машины. В то же время в российской армии всего 550 Т-90, часть которых находится вблизи границы с Китаем, а Т-14 только недавно перестал быть прототипом. Следовательно, по мнению The National Interest, количество танков не играет здесь большой роли. Куда большее значение играет наличие политической воли.
Развёртывание крупных бронетанковых соединений требует денег. Например, премьер-министр Чехии Соботка считает, что у Европы не хватит средств на создание собственной обороны. Министр обороны Германии фон дер Ляйен, в свою очередь, пытается привести в порядок оборонный бюджет. Ещё в 2014 году она заявляла, что построение крепкой обороны — это «не только вопрос выделения 2% ВВП на нужды обороны, но и вопрос того, где и как тратить эти деньги».
Кроме того, вялотекущая «российско-украинская война» показала, что от 70 до 85% всех потерь приходится на артиллерийский огонь, поэтому европейским армиям следует заострить внимание на контрбатарейной борьбе. Причем, считает журнал, орудия противника даже уничтожать необязательно: когда российская артиллерия вынуждена менять позиции, огонь она вести не может. Кроме того, информацию о целях батареи получают от БПЛА, которые можно глушить электронными средствами.
Также, отмечает The National Interest, европейские армии не отличаются гигантскими размерами. Как и русские, европейцы вполне могут пользоваться небольшими и подвижными соединениями. Поэтому в случае войны с Россией Европе нужны такие же бригады, как у её противника, которые, однако, будут несколько лучше оснащены.
Российская армия выглядит куда более грозной, чем она есть на самом деле. Относительно небольшие моторизованные соединения наступают при мощной поддержке танков, артиллерии, БПЛА, систем РЭБ и ПВО, однако в российской армии не хватает опытной пехоты, которая есть во многих европейских армиях, солдаты которых прошли Афганистан.
«Все эти проблемы Европы решаемы. Восстановление мощи европейских сухопутных сил потребует больше средств для разработки нового оборудования; особенно это касается систем РЭБ и ПВО. Европе также стоит создать основательные программы по подготовке соединений, способных быстро выдвинуться на линию фронта и остановить любое российское вторжение в Европу, — подводит итог The National Interest. — Однако, что более важно, Европе необходимо более пристально изучить новые оперативные доктрины, особенно в области боевых действий в рассредоточенном порядке и логистики. К счастью для скуповатых европейских политиков, это, как правило, бесплатно.