Ким Чен Ын — сын и внук тиранов, при этом и сам тиран, пишет в своей статье для El País перуанский писатель, политический деятель, лауреат Нобелевской премии по литературе Марио Варгас Льоса. Кроме того, Ким также является специалистом по убийству членов своей семьи.
Когда молодой толстяк и немного паяц Ким Чен Ын взял в свои руки власть в КНДР, это не вызвало ни у кого особой тревоги. Однако теперь мир признаёт, что тот, кто раньше казался не более чем маленьким избалованным юнцом-сатрапом, воплотил мечту своего деда Ким Ир Сена, основателя северокорейской династии. Ведь сейчас у Ким Чен Ына в руках есть «ключ к ядерной катастрофе апокалиптических масштабов», которая может отбросить планету в эпоху пещерного человека или вообще просто стереть всё живое с лица Земли, отмечает писатель.
Ныне сложилась такая ситуация, что военные действия против КНДР не могут носить лишь ограниченный характер, они будут крупномасштабными, а значит, в результате погибнут тысячи людей. Вдобавок ответ Пхеньяна также может привести к массовой бойне в США, Южной Корее или Японии, а, возможно, даже и спровоцировать всеобщую войну, которая превратит мир в кучу ядерного пепла и приведёт к гибели миллионов людей.
Рассудительность и благоразумие в своё время побудили страны Запада ответить санкциями на ядерный вызов со стороны Северной Кореи, говорится в статье. Эти санкции одобрила Организация Объединённых Наций. И по мере того как Пхеньян проводил различные испытания в сфере ядерных вооружений происходило ужесточение этих ограничительных мер, хотя из-за сопротивления со стороны России и Китая их не удалось усилить до той крайности, к которой стремились США.
«В любом случае следует признать правду: эти санкции, какими бы жёсткими они ни были, ни на что не годятся. Вместо того чтобы вынудить лидера-сталиниста пойти на попятную, они, как экономические санкции США против Кубы, позволяют ему делать то, что делал Фидель Кастро: возлагать на Вашингтон и остальные западные страны вину за нищенское состояние экономики, до которого страну довела политика этатизма и коллективизма», — подчёркивает Варгас Льоса.
Великий парадокс заключается в том, что санкции эффективны только тогда, когда они введены против открытой системы, где существует общественное мнение, оказывающее давление на правительство и вынуждающее его вести переговоры и идти на уступки.
Однако в случае с «вертикальной диктатурой», как у КНДР, наглухо закрытой и не приемлющей никакой независимой гражданской деятельности, санкции не оказывают никакого влияния ни на руководство страны, ни на тоталитарную номенклатуру, только на народ, которому приходится с каждым разом всё туже затягивать пояса.
В завершение Варгас Льоса пишет: «Боюсь, что ни у кого не найдётся убедительного ответа на вопрос, как мы докатились до жизни такой, когда явно необразованный малозначимый человек с примитивным интеллектом, который на экранах выглядит карикатурой на самого себя, смог заполучить возможность решать, продолжит ли цивилизация своё существование или вымрет из-за небывалой вспышки насилия».