Военные учения, к которым Москва приступила в четверг, не несут в себе ничего нового и, пожалуй, даже не преследуют такие смелые цели, какие Россия обычно ставит перед собой. Тем не менее в условиях геополитической напряжённости учения «Запад-2017» вызывают серьёзные опасения, пишет Libération.
По просьбе французской газеты специалист по вопросам обороны и безопасности в России и исследователь пражского Института международных отношений Марк Галеотти проливает свет на истинное состояние российской армии и рассеивает опасения по поводу учений.
Как ни странно, текущие учения не столь масштабны, как учения прошлых лет, отмечает эксперт. Если в прошлые годы Россия явно отрабатывала наступательные операции, то сейчас по сценарию учений из приграничных государств на территорию страны проникли террористические группировки, которые и нужно обезвредить. Ответные меры будут носить агрессивный и наступательный характер, считает Марк Галеотти, потому как такова российская манера ведения войны: лучшая защита — это контратака.
Таким образом, ничего принципиально нового в учениях «Запад-2017» нет. Однако в условиях политической напряжённости эти вполне традиционные учения вызывают негативную реакцию. В прошлом Москва использовала военные учения для подготовки вооружённого вторжения: так было с учениями «Кавказ», которые стали подготовкой к войне в Грузии 2008 года, отмечает исследователь. Допустить, чтобы военные учения, за которыми столь пристально следит весь мир, переросли в военное вторжение, было бы в высшей степени безрассудно. К тому же что могут сделать три тысячи солдат? — успокаивает Галеотти.
Некоторые опасаются, что по окончании учений Москва оставит в Белоруссии свой контингент. Для этого, возражает Галеотти, Белоруссия должна создать необходимые условия, чего президент Лукашенко делать не намерен. Возможно, Россия оставит военную технику, предполагает эксперт. Белоруссия, очевидно, не хочет превращаться в «задний двор» России, но и ссориться с Москвой не желает.
Многие сегодня считают, что Москва ввязалась в гонку вооружений. Но и это заблуждение, спешит уверить Марк Галеотти. На каждый потраченный Россией на оборону доллар приходится 11 долларов, потраченных США. Что касается продажи оружия, Москве необходим этот источник доходов, в первую очередь, для финансирования исследований и инноваций в военной сфере. Поэтому Россия поставляет вооружения всем желающим. Так же ведут себя и Америка, и Великобритания, и Франция.
На сегодняшний день Россия модернизировала свою армию на 50%. Она в том же положении, что и Франция и Великобритания. Россия может обеспечить надёжную оборону своей территории и провести военные кампании ограниченного масштаба за границей. Но она не мировой игрок. В этом году оборонный бюджет Москва урезала, так же будет и в следующем году, тогда как для того, чтобы полностью усовершенствовать армию к 2020 году, как планирует Москва, нужно повышать расходы на оборону ежегодно на 10%.
Российская армия, разумеется, не в том бедственном положении, в каком была в 90-е годы. Однако если посмотреть на состав, то у неё 275 тыс. солдат, половина из которых — призывники. Следует отметить, что контингент, развёрнутый в Крыму и Сирии всецело состоит из профессионалов. Таким образом, рассуждает эксперт, по большому счёту, в распоряжении России 150 тыс. солдат. Значит, в случае войны, учитывая необходимость проведения подготовки и предоставления солдатам времени на отдых, в конкретный момент Москва может развернуть 50 тыс. человек.
Если речь идёт об обороне, то, разумеется, Россия может мобилизовать и обычных призывников, которые «будут отважно защищать родину, — так, как умеют русские». Но если говорить о наступлении или вторжении, то России просто-напросто не хватает солдат.
Кроме того, напоминает Галеотти, часто забывают, что в плане переброски войск Москва очень зависит от железных дорог. Железные дороги, по которым могут проехать российские поезда, простираются на две трети в глубь Прибалтийских государств и на треть в глубь Польши. Дальше российские поезда просто не смогут проехать. В плане материально-технического обеспечения Россия по-прежнему очень слаба.
Москва тратит на военно-промышленный комплекс больше, чем следовало бы в условиях кризиса — 6% от своего ВВП. Но Северная Корея, например, тратит 13%. Эксперт советует России больше инвестировать в развитие инфраструктуры, диверсификацию экономики.
В то же время, признаёт Галеотти, у России бесконечные по протяжённости границы и, соответственно, серьёзные проблемы в области обеспечения безопасности. Если в одном из приграничных государств Центральной Азии вспыхнет гражданская война или возникнет угроза джихадизма, для Москвы это обернётся настоящим кошмаром. «Хотя лично я и считаю, что ей следовало бы больше тратить на больницы, а не на танки, сказать, что мы имеем дело с чрезмерной милитаризацией, нельзя».
Каким бы ни был потенциал российской армии, Кремль использует свои вооружённые силы для достижения политических целей. Галеотти назвал такую особенность «дипломатией в стиле хэви-метал».
К примеру, Швеция и Финляндия открыто обсуждают возможность вступления в НАТО. Россия, помимо прочего, пытается повлиять на их решение, демонстрируя агрессивное поведение. Так она хочет показать, что риск присоединения к Североатлантическому альянсу слишком велик — лучше прийти к согласию с Путиным. То есть цель России — заставить нервничать, оказать давление. При этом воевать с НАТО Москва не хочет, потому как эту войну ей не выиграть.
Москва использует армию и во внутренней политике: военные парады, патриотические речи прокремлёвских СМИ — всё это призвано подогреть национальную гордость, поясняет эксперт. Аналогичным образом действуют и на Западе, признаёт он.