За госсекретарём Рекса Тиллерсона закрепилась репутация «тихого человека» во внешнеполитической команде Дональда Трампа. Однако закулисно дипломат выстраивает более широкую стратегию, цель которой — решить северокорейский кризис, взаимодействуя с Китаем, и стабилизировать Сирию и Украину с помощью Москвы, считает обозреватель The Washington Post Дэвид Игнатиус.
По словам журналиста, в основе подхода Тиллерсона — личная дипломатия. Он поддерживает прямые контакты с президентами России и Китая, а также «частные каналы связи» с Северной Кореей. Глава Госдепартамента полагает, что если Вашингтон будет «незаметно» улаживать отношения с Си Цзиньпином и Владимиром Путиным, позволяя им записывать успех на свой счёт, то сможет эффективно решать сложные региональные проблемы.
Северокорейский кризис — это лучший пример дипломатии Тиллерсона. Несмотря на всю «напыщенность» твитов Трампа, ключевым моментом в американской политике остаётся попытка работать с Китаем над сворачиванием ядерной программы Пхеньяна посредством дипломатии, убеждён Игнатиус.
«Тиллерсон сигнализировал, что Соединённые Штаты готовы к прямым переговорам с режимом Ким Чен Ына, если Ким проявит сдержанность. Госсекретарь хочет, чтобы за столом переговоров Китай находился позади Кима и, образно говоря, держал его за горло», — рассуждает автор статьи.
Вопреки «чрезмерно воинственной риторике» представители Северной Кореи проявляли интерес к переговорам и интересовались предложениями США. Но действия Кима были «спонтанными и сбивающими с толку». Когда казалось, что КНДР хочет, чтобы ей отдали должное за решение не запускать ракету в сторону американского острова Гуам, Тиллерсон обратил на это внимание в своём выступлении. Но в ответ «взбалмошный» Пхеньян провёл ещё три испытания.
По мнению некоторых аналитиков, Северная Корея испытывает ракеты и бомбы в попытке получить наиболее выгодную позицию перед переговорами. По-видимому, Тиллерсон делает ставку на то, что Китай может вынудить КНДР пойти на сделку, если введёт против неё нефтяное эмбарго. Американские власти надеются, Си Цзиньпин предпримет этот шаг самостоятельно и «публично продемонстрирует уверенное руководство», а не будет дожидаться, пока Соединённые Штаты выступят с этой инициативой в Совбезе ООН, утверждает колумнист.
Между тем, подчёркивает он, китайско-американский стратегический диалог о КНДР намного шире, чем признают обе страны. Они обсуждают совместные усилия по стабилизации Корейского полуострова, в том числе действия Поднебесной по защите ядерного оружия Пхеньяна в случае падения режима Ына.
Главная идея Тиллерсона: взаимодействие США с Китаем, «ставшим более могущественным и уверенным», претерпело фундаментальные изменения. Поэтому послание для Пекина звучит так: действия Си Цзиньпина по разрядке северокорейского кризиса определят форму американо-китайских отношений на следующие полвека.
Параллельно Тиллерсон продолжает работать над «российским делом», несмотря на введение новых санкций. Он знает Путина с 1999 года и считает его «предсказуемым, пусть порой и задиристым, лидером». Отношения между двумя странами находятся «в упадке», но госсекретарь уверен, что он добивается определённого прогресса на Украине и в Сирии.
Так, Тиллерсон поддержал предложение Москвы направить миротворцев в Донбасс. Ввод наблюдателей ООН поможет осуществлению Минских соглашений, «даже если Путину это поставят в заслугу, а Порошенко — в вину», отмечает Игнатиус.
В то же время, по его словам, Тиллерсон предупреждает Путина, что в Сирии реальную опасность для российских интересов представляет влияние Тегерана, особенно сейчас, когда подконтрольные Башару Асаду силы возвращают контроль над Дейр-эз-Зором. В пику иранцам госсекретарь поддержал быстрое наступление проамериканских повстанцев в долине Евфрата.
«Возможно, Тиллерсон — наименее публичный главный дипломат в новейшей истории США. Но очевидно, таков его собственный выбор. По вашингтонским стандартам, он, на удивление, не стремится приписывать себе заслуги», — заключает Дэвид Игнатиус.