Польша вручает России дипломатическую ноту, она спрашивает о Смоленске и усложнении доступа к месту катастрофы и о строительстве памятника. Ноту получает российский посол. Будет ли ответ, спрашивает Якуб Собеневский.
Это малоизвестные кадры (пожилая женщина возлагает цветы. — ИноТВ), снятые сразу же после катастрофы, когда все задумывались над тем, что было её причиной. Оператор «Фактов» запечатлел сцены, свидетельствующие о том, что для Польши и поляков — и не только для нас — это место является трагическим, важным и войдёт в историю.
А сейчас вице-министр иностранных дел выражает письменное «ожидание того, что российская сторона не допустит никаких действий, которые могли бы каким-либо образом усложнить свободный и неограниченный доступ к месту катастрофы…».
ЯН МОЩИНЬСКИЙ, партия «Право и справедливость»: Если бы мы ничего не делали как польское государство, тогда нам можно было бы предъявлять претензии, что мы не делаем ничего.
РЫШАРД ПЕТРУ, партия «Современная»: Цинизмом со стороны Ващикоского является притворство в том, что он делает что-то больше. Наболтал, наобещал — но он не в состоянии ничего сделать.
Польский МИД отказал в беседе и объяснениях, каким образом россияне усложняют доступ к месту катастрофы и потребовала ли польская дипломатия от российского посла возвращения обломков. Потому что она должна была этого требовать, даже в международных судах — о чём министр говорил уже в феврале.
ВИТОЛЬД ВАЩИКОВСКИЙ, министр иностранных дел Польши, архивное заявление: В ближайшее время мы подадим такой иск.
ВИТОЛЬД ВАЩИКОВСКИЙ, архивное заявление: ...по делу российского следствия, касающегося смоленской авиакатастрофы, в Международный суд в Гааге.
Иска польского правительства всё еще нет.
БАРТОШ АРЛУКОВИЧ, партия «Гражданская платформа»: Где факты, где Берчиньский? Где постановления этой комиссии, где исследования этой комиссии? Я спрашиваю: что правительство сделало по делу возвращения обломков? Сегодня вице-министр призывает Россию обеспечить доступ к месту катастрофы. Разве это те действия, которые должны были быть предприняты?
Когда правила партия «Гражданская платформа», партия «Право и справедливость» гремела о том, что польское правительство не старается вернуть обломки, а тогда по этому делу в Москву ездили польские министры, включая Ярослава Говина, польские прокуроры. А глава польской дипломатии просил о поддержке главу дипломатии ЕС. Тогда партия «Право и справедливость» говорила, что этого слишком мало, тогда Збигнев Зебро так решительно говорил о том, как вернуть обломки.
ЗБИГНЕВ ЗЕБРО, министр юстиции и генеральный прокурор, архивное заявление: Министр Сикорский был не готов, раз он встретился с министром Лавровым, ведь он должен был достать российский Уголовный кодекс и показать, что есть определённые предписания, которые разрешают в такой ситуации России, несмотря на следствие, вернуть вещественные доказательства.
ЗБИГНЕВ ЗЕБРО: По делу о действиях прокуратуры, связанных со смоленской темой, с удовольствием и всегда я отправляю вас к прокурору Пасенку.
Как видно, сегодня Збигнев Зебро об обломках самолёта не говорит так решительно.
ЗБИГНЕВ ЗЕБРО, архивное заявление: Может, окажется, что он является человеком, который может не только болтать, но и в состоянии о чём-то конкретном договориться.
ЗБИГНЕВ ЗЕБРО: Ввиду особенности этого дела правильно было бы придать этому следствию особый характер.
Россияне уже семь лет говорят, что обломки самолёта якобы необходимы для их следствия.
Якуб Собеневский, «Факты».
Дата выхода в эфир 29 августа 2017 года.