Недавнее интервью с Владимиром Путиным показало всему миру, что российский лидер — вовсе не «коварный злодей», как его предпочитают описывать на Западе. Ключевые моменты внешней политики Путина заключаются в том, что он выступает за баланс военных сил и дипломатию, стремится к прагматизму и не отвечает на западные провокации, понимая, что лишь равновесие сил может гарантировать международную безопасность, отмечает Кристоф Лемарделе в статье для Mediapart. И что бы ни говорили воинственные русофобы, имидж российского президента на мировой арене улучшается — в то время как Трамп уже превратился в «катастрофу» на международном уровне, полагает автор.
По его мнению, это «хорошая новость» для Франции, поскольку позволяет новому французскому президенту Эммануэлю Макрону не повторять ошибки своих предшественников и не идти на поводу у Вашингтона. По сути все те, кто выступал за вмешательство в Ираке в 2003 году и в Ливии несколькими годами спустя, просто не могут принять тот факт, что США и Западу в целом свойственны «империалистическая риторика и поведение под прикрытием демократии и прав человека», и дестабилизация других государств «во имя свободы» всегда была проявлением американского стремления к мировому господству, подчёркивается в статье. Путин регулярно отмечает это в своих интервью и на пресс-конференциях, напоминая, что Россия тратит на оборону $60 млрд — то есть, примерно в 10 раз меньше, чем Соединённые Штаты. При этом Россия становится «полезным врагом» для оправдания столь высоких расходов Пентагона, поскольку борьба с терроризмом не может сравниться с холодной войной прошлого века, которая породила безумную гонку вооружений, пишет Mediapart.
Между тем единогласно отрицательное отношение к Путину в странах «свободной прессы» равнозначно пропаганде, а поведение Трампа на международной арене тоже играет ему на руку, считает автор. После избрания на пост президента США Трамп уже успел превратиться в «катастрофу» на международном уровне, став «марионеткой Саудовской Аравии» и невольно обеспечив условия для текущего кризиса в Персидском заливе вокруг Катара, отмечается в статье. Учитывая прямые и яростные обвинения Трампа в адрес Ирана — где верховная власть избирается путём голосования, в отличие от Саудовской Аравии, и чей военный бюджет намного меньше саудовского (Эр-Рияд занимает в этом плане третье место в мире, уступая Китаю и обходя Россию), становится ясно, что он не готов пойти на уступки и «главному союзнику» Тегерана, заключает Mediapart.
Но для Франции это «хорошая новость», уверен автор. Если Олланд был «очарован» аурой Обамы и не создал возможностей для работы с Россией, то Макрон придерживается другой линии и считает, что Франции не стоит принимать участия в военных действиях в Ираке или Ливии. Этот аспект текущей французской политики имеет огромное значение, учитывая, что в гуманитарном плане итоги политики Саркози и Олланда уже обернулись катастрофой, подчёркивается в статье: погибшие в результате терактов во Франции, сопутствующие жертвы авиаударов за границей, утонувшие в Средиземном море беженцы и так далее. «При Олланде министр Ле Дриан налаживал связи и подписывал контракты с теми, кто сейчас перекрыл кислород Катару (в первую очередь Саудовская Аравия и Египет) и требует закрыть телеканал «Аль-Джазира», хотя он играет огромную роль для арабского населения множества стран. При Макроне он едет в Москву на встречу с российским коллегой», — констатирует Mediapart.
Приглашение во Францию на парад 14 июля стало в некотором роде «ловушкой» для Трампа, отмечает автор. По его мнению, после «крепкого рукопожатия» Макрона президент США оказался в какой-то степени «на втором плане рядом с молодым коллегой». Кроме того, ранее Макрон заявил в интервью французским СМИ: «Я уважаю Владимира Путина. У нас состоялась с ним конструктивная беседа». В той же самой беседе французский лидер критически «прошёлся» по американским и французским неоконсерваторам, подчеркнув, к каким последствиям ведёт дефицит реализма в международной политике: «Демократия не творится извне, без ведома народов». Параллельно Макрон раскритиковал Олланда, для которого свержение Башара Асада было «предварительным условием для всего», напоминает Mediapart.
Без сомнения, теперь Макрон будет пытаться «нащупать равновесие между Трампом и Путиным», прогнозирует автор — и если американский лидер «продолжит вести себя неразумно», то Франция, по его мнению «сделает выбор в пользу разума». Понятное дело, в таком случае на него обрушится и мировая критика с напоминаниями о «шовинизме, гомофобии, подавлении свободы прессы и оппозиционных движений в России», констатирует Mediapart. «При этом шовинизм Трампа проявляется куда ярче, только никто не приписывает его всем американцам. Что касается гомофобии, она едва ли хуже расизма в США, который пустил настолько глубокие корни в обществе, что смешанные браки все ещё кажутся там чем-то немыслимым», — отмечает автор.
В то время как российский лидер неоднократно отмечал, что понятие «россиянин» вовсе не подразумевает какую-либо чёткую этническую или религиозную принадлежность. Кроме того, Путин ведёт активную борьбу с исламистами и терроризмом, но в тоже время воздерживается от исламофобских высказываний. По его словам, за неимением возможности установить в стране полную политическую свободу, он стремится сократить социально-экономическое неравенство. В то же время со стороны американских властей в «стране свободы» подобных попыток не видно, пишет Mediapart.
Такие культурные и даже идеологические различия двух держав во многом объясняют их противостояние после холодной войны: американцы не понимают, почему россияне не перенимают их «идеал свободы», поясняет автор. По его мнению, эти различия связаны с «передаваемыми в семейном кругу» ценностями: упор на свободе в одном случае, и на равенстве — в другом. Это делает два понятия непримиримыми, хотя во Франции с ними все обстоит иначе, говорится в статье. Как пишет Эммануэль Тодд в книге «Разнообразие мира», Китай и Россия традиционно проводили активную политику ассимиляции, считая завоёванные ими коренные народы соответственно «китайцами» и «россиянами». В то время как англосаксонскому миру, основанному на абсолютной личной свободе, свойственно было применять на практике «более или менее официальные формы апартеида».
Судя по всему, момент перехода к этапу «после империи», который описывал Тодд ещё в начале века, при Трампе становится все ближе благодаря нарастающей паранойе и ещё большей непоследовательности во внешней политике, чем при Буше-младшем, заключает автор. «Насытившиеся саудовскими контрактами США, как ослеплённый циклоп, попросту не могут понять главные мировые вопросы сегодняшнего и завтрашнего дня. Вплоть до климата: Путин принимает во внимание эту проблему, а Трамп отмахивается от неё», — отмечает Mediapart.