Спустя всего семь месяцев после подписания соглашения между Москвой и Анкарой, началась прокладка труб «Турецкого потока». Газопровод, на строительство которого будет выделено $12,7 млрд, должен начать работу в 2019 году, пишет Financial Times.
По словам издания, «быстрое развитие» проекта подчёркивает наступившую разрядку в отношениях двух стран. На протяжении определённого промежутка времени между Россией и Турцией существовала напряжённость — после того как турецкие ВВС сбили российский истребитель над сирийской границей в 2015 году.
Но даже в тот момент энергетические связи между Москвой и Анкарой не были разорваны, отмечает независимый аналитик Гарет Уинроу. «Обе стороны понимают, что они нужны друг другу», — заявляет он.
По мнению FT, Путин продвигает проект, чтобы закрепиться на турецком рынке, который является вторым крупнейшим потребителем российского газа после Германии. Одновременно Москва пытается выполнить стратегическую задачу и создать газовый маршрут в обход Украины.
И всё же перспектива прямого доступа к обширным энергетическим запасам России вызывает у турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана «смешанные чувства». Из-за небольшого количества собственных топливных ресурсов его стране нужны надёжные и доступные по цене поставки.
Ежегодно в период с 2005 по 2015 годы Турция наращивала темпы потребления по большей части российского газа — в среднем на 4,4%. В остальной Европе за аналогичный период времени этот показатель, наоборот, снижался на 0,4% в год.
Однако в долгосрочной перспективе Эрдоган «видит стратегический риск» в излишней зависимости от Москвы и не хочет, чтобы российский газ составлял больше половины от общего потребления. Поэтому он поручил диверсификацию снабжения своему зятю и по совместительству министру энергетики Турции Берату Албайраку.
Эрдоган и Албайрак лоббируют новый Трансанатолийский газопровод, который соединит Турцию с азербайджанским месторождением Шахдениз, находящимся в ведении британской компании BP. Этот проект является частью более масштабных планов ЕС снизить зависимость от российского газа с помощью разработки так называемого Южного газового коридора.
Одновременная поддержка «Турецкого потока» и Южного газового коридора символизирует внешнюю политику Анкары, которая всё больше разрывается между своими связями с Западом и региональными интересами, рассуждает FT.
Турция надеется, что увеличение источников даст ей возможность снизить цену на энергоносители. Кроме того, она вынашивает амбициозные планы стать торговым узлом, где газ из России, Центральной Азии и с Ближнего Востока будет накапливаться, а затем продаваться европейским покупателям.
Между тем аналитики сомневаются, что внутренние запросы Турции оправдывают подобное увеличение числа поставщиков. Они также не уверены, что у руководства страны хватит политической воли, чтобы превратить её в энергетический торговый узел.
В прошлом году в связи с замедлением роста экономики потребление газа в Турции уже сократилось на 3,7%. И, вероятно, снижение этого показателя продолжится на фоне попыток правительства найти альтернативу иностранному газу, в том числе благодаря развитию атомной энергетики.
Тем временем Москва принимает меры, на случай если турецкий спрос на газ сократится, и намерена получить прибыль от инвестиций Анкары в атомную промышленность. «Росатом» возглавляет разработку АЭС «Аккую» на юге Турции. Строительство проекта стоимостью $20 млрд должно начаться в следующем году.
Глава исследовательской организации Enerji IQ Эмре Эртюрк предполагает, что талант Москвы в «энергетической дипломатии» поможет Москве найти способ сохранить своё влияние в Турции. «Как только открывается новая дверь, за ней оказывается Россия в другой одёжке», — говорит он.