С каждым годом в Евразии растёт доля людей, родившихся уже после распада Советского Союза, и этот регион в целом переживает «масштабные политические и культурные изменения», пишет Stratfor. По прогнозам аналитиков, в ближайшей перспективе это приведёт к тому, что на этих территориях будут «всё реже пользоваться русским языком», а население «постсоветских государств» станет всё более нетерпимо относиться к такому «наследию советских времён», как коррупция во властных структурах и жёсткая политика сил безопасности. Такое сочетание «демографических, культурных, политических и технологических перемен» в бывших советских республиках вскоре помешает России «демонстрировать свою силу» и распространять влияние на своих соседей, подчёркивается в статье.
Распад Советского Союза четверть века тому назад ознаменовал не только конец советской эпохи, но и начало «новой эры» для Евразии, когда «на обломках СССР» рядом с Российской Федерацией появилось ещё 14 независимых государств, занимающих огромные пространства. Все эти бывшие советские республики, располагающиеся «от Восточной Европы до Кавказа и Центральной Азии», внезапно обрели возможность «хотя бы теоретически проводить независимую от России внутреннюю и внешнюю политику», отмечает Stratfor. А Россия, несмотря на «утрату империи», также получила возможность прочертить новый курс своего экономического, социального и политического развития, говорится в статье.
Однако проблема заключается в том, что «старые привычки» всегда отмирают с большим трудом — а Советский Союз за 70 с лишним лет своего существования прочно закрепил в сознании руководства и населения бывших советских республик устоявшиеся «политические и культурные» привычки, от которых теперь им очень трудно отказаться, поясняет Stratfor. Советские граждане привыкли к существованию в рамках централизованной политической системы с низким уровнем жизни и высоким уровнем коррупции, причём эти характеристики Советский Союз частично унаследовал ещё от Российской империи — и они частично сохранились даже после распада СССР в новых независимых государствах, отмечают авторы. Несмотря на номинальный отказ от коммунизма с его «командной экономикой» и переход к «демократии и капитализму», большинство бывших советских республик, за исключением стран Балтии, фактически сохранили централизованную систему государственного управления, лишь частично переняв «капиталистическую» модель в усечённом виде.
Кроме того, русский язык в Евразии по-прежнему остаётся «языком межнационального общения», отмечается в статье. Оправившись от «хаоса», который господствовал в 1990-е годы после распада СССР, Москва восстановила свои традиционные связи со странами региона. Она и по сей день продолжает активно использовать очень разнообразную тактику для демонстрации «своей силы и влияния на постсоветском пространстве», начиная с размещения военного контингента и заканчивая «политическими манипуляциями», подчёркивает Stratfor.
Тем не менее, на ситуацию в Евразии неизбежно влияет смена поколений: с каждым годом там появляется всё больше людей, родившихся в постсоветский период, и в результате «пережитки советской эпохи» начинают ослабевать. В частности, средний возраст населения в России, на Украине и в Белоруссии сейчас составляет чуть меньше 40 лет — а это означает, что среднестатистический гражданин в этих странах прожил при советской власти менее половины своей жизни, отмечается в статье. В то время как в Центральной Азии, где медиана возрастного состава населения менее 30 лет, уже только половина людей вообще знает, что такое «советская жизнь». Уже всего через пару десятилетий у большей части населения Евразии не останется прямых и непосредственных воспоминаний о Советском Союзе, и такие демографические изменения должны коренным образом преобразить бывшие советские государства в политическом, экономическом и культурном отношении, «бросая вызов российскому влиянию» в этих странах, прогнозирует Stratfor.
Под влиянием смены поколений уже сейчас в Евразии начинают всё реже использовать русский язык, который в советскую эпоху «преподавали везде и всегда» — однако теперь во многих странах региона ему уже не уделяют былого внимания, отмечается в статье. В большинстве учебных заведений региона от студентов уже не требуют знаний русской грамматики, поскольку обучение там ведётся на национальных языках, а в качестве иностранного языка они всё чаще выбирают не русский, а французский, немецкий, английский или китайский. Кроме того, использование русского языка в целом на большей части постсоветского пространства также идёт на убыль, подчёркивают авторы. И хотя большая часть населения в этих странах всё ещё понимает русский язык, однако им пользуются все реже и реже. Согласно данным ООН и национальных органов статистики, в 2016 году уже менее четверти жителей Украины использовали русский язык в качестве основного — в то время как в 1994 году этот показатель достигал почти 34%. В Казахстане за тот же период эта цифра снизилась с 33,7% до 20,7%. А в Грузии русским как основным сейчас пользуется лишь 1,1% населения, хотя в 1994 году этот показатель составлял 6,4%, сообщает Stratfor.
Кроме того, в рамках этой тенденции отказа от русского языка некоторые страны в Центральной Азии и на Кавказе переходят с кириллицы на латинский алфавит, отмечается в статье. В частности, Туркмения сделала это вскоре после обретения независимости. То же самое, хотя и менее успешно, в начале 1990-х сделал Узбекистан, и теперь там используются обе системы письма. Сейчас к этим странам присоединился Казахстан, решивший создать собственный алфавит: недавно президент Казахстана Нурсултан Назарбаев опубликовал статью, в которой сообщил, что к 2025 году все книги и официальные документы в стране будут печататься на латинице. Администрация Назарбаева задумалась о таком переходе ещё в начале 1990-х годов — однако сейчас, когда русский язык в этой стране используется все реже, а казахский все чаще, такие перемены становятся «практически неизбежными», говорится в статье. Со временем подобные языковые изменения на российской периферии ослабят и культурное влияние России в этих странах, уверены авторы.
В то же время Москва была вынуждена принять во внимание и политические перемены, сталкиваясь с новыми актуальными угрозами не только в традиционной «сфере своего влияния», но и на своей территории, говорится в статье. Молодые россияне, как и другие постсоветские поколения на территории всей Евразии, относятся к властям уже совсем не так, как их «советские» родители, бабушки и дедушки. До начала горбачёвской эпохи «гласности и перестройки» на территории СССР практически не существовало публичной критики в адрес властей, а тем более открытых массовых протестов, поскольку государство отвечало всем инакомыслящим арестами, депортациями и казнями, констатирует Stratfor. После распада СССР новым властям независимых государств, возникших на его месте, пришлось разрабатывать собственную политику в отношении открытого инакомыслия и проявлений недовольства, и многие из них продолжали жёстко подавлять протесты и оппозицию вплоть до 2000-х годов, пока по Евразии не прокатилась волна «цветных» революций.
Массовые протесты против «непопулярного» правительства и «спорных» результатов выборов в 2003 году привели к мирной смене власти в Грузии, а затем в течение двух лет за ней последовали Украина и Киргизия, где «народное недовольство» вылилось в необходимость государственных преобразований, отмечают авторы. Прошло ещё несколько лет, и протестующие уже начали применять силовые методы: в 2010 году беспорядки охватили Киргизию, где «общество поднялось, чтобы свергнуть коррумпированного руководителя, устроившего семейственность во власти», пишет Stratfor. А в 2014 году «сотни тысяч демонстрантов» вышли на улицы Киева, протестуя против решения украинского правительства отказаться от соглашения об ассоциации с Евросоюзом, и после «жёстких» действий сил безопасности начались массовые столкновения, которые привели в итоге к свержению президента Виктора Януковича и его администрации, говорится в статье.
«Демонстрации в Киргизии и на Украине показали, что люди в этих странах больше не желают терпеть вопиющую коррупцию и жёсткие меры сил безопасности, характерные для советской эпохи. Прошло несколько лет, и эти настроения распространились на другие страны на постсоветском пространстве. В Евразии происходит все больше и больше протестов против экономического застоя и коррупции во власти», — сообщает Stratfor. В качестве «примера» авторы приводят недавние протесты в Белоруссии, отмечая, что массовые выступления против политики Лукашенко продолжались там «несколько месяцев», хотя власти пытались задерживать демонстрантов и применяли «суровые меры» против активистов и оппозиционных организаций. «Такой размах демонстраций и настойчивость их участников ещё несколько лет тому назад были бы немыслимы», — подчёркивается в статье.
«Не застрахованной от волнений» оказалась и Россия, где экономический спад и «коррупционные скандалы» последних лет становятся все более неприемлемыми для населения, и особенно для молодёжи, пишет Stratfor. По мнению авторов, после «неполных 20 лет политической стабильности и экономического благополучия» при президенте Владимире Путине российский народ продолжает рассчитывать на «определённый уровень жизни», и несоответствия этих ожиданий с реальностью всё чаще выплёскиваются в виде «массовых протестов» не только в Москве, но и на всей «огромной территории» страны. «Апрельские протесты были примечательны тем, что они прошли в большом количестве городов, и что в них приняло участие огромное количество молодёжи чуть старше 20 лет. Существенную роль в этих демонстрациях сыграли новые технологии», — говорится в статье.
Молодые россияне активно общаются и организуют различные мероприятия и акции протеста через интернет и социальные сети, поясняют авторы. Соцсети в настоящее время стали настолько важным «геополитическим инструментом», что правительство Украины недавно даже решило заблокировать ряд российских сайтов (включая популярные сети «ВКонтакте» и «Одноклассники»), сославшись на исходящие от них «угрозы национальной безопасности», отмечает Stratfor. Власти России и Белоруссии тоже принимают «суровые меры» против социальных сетей и против самих демонстраций, говорится в статье, но им становится всё труднее сдерживать «протестные движения» традиционными методами.
В то же время большая часть руководства постсоветских республик всё ещё испытывает «привязанность к советской эпохе и к её порядкам», и это приводит к тому, что отношения между властями и новыми поколениями гражданам становятся всё более напряжёнными и неустойчивыми. Особенно заметной эта «борьба» населения против власти вскоре станет в России, которая сталкивается с демографическим спадом на фоне политических и культурных изменений, уверяют авторы: «Сокращение численности населения в этой стране приведёт к ослаблению её экономических и военных позиций в сравнении с другими державами, борющимися за власть и влияние в Евразии».
Согласно прогнозам ООН, к 2050 году население России уменьшится со 143 до 129 миллионов человек — то есть, почти на 10%, в то время как население США за тот же период должно увеличиться более чем на 20%, сообщается в статье. Численность населения существенно вырастет также в Турции и Иране, в то время как крупнейшие страны Европы окажутся «где-то посередине» между российскими и американскими показателями. Более того, по мере сокращения общей численности жителей России доля славянского населения будет также «устойчиво уменьшаться», что ещё больше повлияет на культурное и политическое самосознание россиян, прогнозирует Stratfor.
В результате все эти вызовы, с которыми Россия сталкивается дома и за границей, помешают ей «демонстрировать свою силу и оказывать влияние на постсоветской периферии», а также поддерживать порядок и стабильность в пределах своих границ, подчёркивается в статье. Конечно, со временем страна как-то приспособится к некоторым культурным, социальным и технологическим переменам. Однако общие демографические и языковые изменения «пойдут во вред России, какую бы политику она ни проводила», предупреждают авторы. Таким образом, по мере увеличения численности «постсоветских» поколений в Евразии позиции России как доминирующей силы в регионе будут всё больше ослабевать, заключает Stratfor.