Издание El Mundo посвятило свою статью «Товарищ Хемингуэй» книге Николаса Рейнольдса «Писатель, моряк, солдат, шпион» (Writer, sailor, soldier, spy) о «неустойчивом» сотрудничестве американского писателя Эрнеста Хемингуэя со спецслужбами СССР.
Как отмечает издание, сообщение о том, что писатель сотрудничал с НКВД (позже КГБ), появилось в России ещё в 2009 году. К этой новости отнеслись как шутке и забыли о ней до тех пор, пока за дело не взялся Рейнольдс, иронизирует издание. Название его книги в оригинале созвучно с романом Ле Карре «Шпион, выйди вон!» (Tinker, taylor, soldier, spy). Тем самым автор как будто говорит, что Хемигуэй является негативным отражением английского агента Смайли, фигурирующего в романе Ле Карре.
Однако, указывает испанское издание, если у Ле Карре Смайли и его советский антагонист Карла пытались нащупать друг у друга хотя бы одно слабое место, то Хемингуэй — это просто воплощение слабостей: сентиментальность, чванство, перепады настроения, раздражительность, болтливость в состоянии алкогольного опьянения. Более того, полмира воспринимали писателя как тайного агента и часто неправильно его понимали, поэтому книга Рейнольдса читается «почти как комедия», которая потом заканчивается самоубийством, пишет El Mundo.
Известно, что советские информаторы заприметили Хемингуэя ещё тогда, когда он написал статью для одного журнала левого толка New Masses, в которой описывались последствия очередного циклона во Флориде, где тогда жил писатель. Из-за разгула стихии бедные оказались разорены, а богатые даже пальцем не пошевелили. Кроме того, «новый курс» Рузвельта казался писателю обманом, а сам американский лидер — мошенником.
Книги Хемингуэя стали переводить на русский, причём советский переводчик даже пригласил его в 1937 году посетить СССР. Но эта поездка была невозможна. Однако писатель смог отправиться в Испанию, возможно, при тайной финансовой поддержке СССР, а возможно и нет, поскольку никакой однозначной информации по этому вопросу нет, подчёркивается в статье.
Его хроники гражданской войны, которые прекрасно оплачивались (по доллару за слово), были, возможно, его первой «неосознанной» работой в качестве агента СССР.
Вернувшись в Америку, он опубликовал роман «По ком звонит колокол?», посвящённый этой войне. И, к удивлению, эта книга была лишь отчасти просоветской, говорится в статье. Американские коммунисты были разочарованы, но кто-то в НКВД решил, что сложившаяся неоднозначная ситуация может быть отличным алиби для тайного агента.
Человек по имени Яков Голос наладил с Хемингуэем контакт, чтобы прозондировать почву. Оказалось, что писатель все ещё симпатизировал Москве, даже несмотря на то что уже было известно о сталинских чистках. Кроме того, выяснилось, что Хемингуэй все ещё глубоко презирает либеральные демократические страны, такие как Великобритания, Франция, США, и что он открыт к сотрудничеству с Голосом и его людьми.
Однако началась Вторая мировая война, и он решил выступить в качестве тайного агента но не СССР, а США. К тому времени он уже перебрался на Кубу. Обратившись в американское посольство в Гаване, он вызвался создать независимое шпионское агентство, чтобы выявлять прогермански настроенных агентов на острове.
Прежде всего, среди испанских иммигрантов, симпатизировавших диктатору Франко. И хотя эта идея была странной, ему не смогли отказать. В результате в течение ряда последующих месяцев шла шпионская игра, причём не в пользу Москвы, а в пользу Вашингтона. Однако поскольку за это время Хемингуэй никого не поймал, он увлёкся другой идеей.
Писатель смог добиться того, что американское посольство предоставило ему вооружения и горючее для охоты за немецкими подлодками у берегов Кубы. Но это тоже оказалось бесполезной затеей. Потом ему удалось в качестве корреспондента принять участие в высадке в Нормандии. На войне во Франции Хемингуэй был счастлив.
Он братался с солдатами, работал с партизанами, участвовал в боевых действиях и тогда же он начал встречаться со своей будущей последней женой Мэри Уэлш. Когда он добрался до Парижа, он надеялся получить медаль, однако его ждало наказание со стороны вооружённых сил за то, что он превысил свои полномочия корреспондента, поскольку журналистам не разрешалось выполнять солдатскую работу.
Вывод: когда писатель вернулся в США, его недовольство системой возросло. Из-за этого он захотел, чтобы русские, наконец, задействовали его. Каждый раз, когда его посещали представители Москвы, Хемингуэй настаивал на своей готовности. Но каждая встреча заканчивалась словами: «Очень хорошо, ждите своего момента». Это стало проверкой для его терпения. В 1947 году он выделил деньги Фиделю Кастро и высказал своё мнение по поводу планов о начале партизанской войны в Доминиканской республике. Однако в этом случае речь шла не о его задействовании, а, скорее, о том, чтобы выманить у него деньги, отмечается в статье.
Между тем в США холодная война добралась до его коллег по писательскому цеху. Сенатор Маккарти успешно разбирался с Голливудом. Тогда Хемингуэя попросили написать письмо против проводившейся «охоты на ведьм». Он так и сделал, причём написал его в очень вызывающей манере, но… никогда его не отправил. Он боялся, что о его дружбе с Москвой станет известно, хотя на самом деле он никогда не попадал в чёрный список ФБР. Когда же кто-то ещё раз попросил его высказаться, он ответил: «Я же не чёртов предатель». Советский Союз утратил к нему интерес, а его следующая книга «Старик и море» стала наименее политической за всю его писательскую карьеру.
На Кубе Хемингуэй предпринимал вялые попытки устроить заговор против Батисты. Полиция убила его собаку, чтобы запугать писателя, и им это удалось. Потом на острове произошла революция, и он также боялся высказываться против янки. А потом была Нобелевская премия, депрессия и упадок физических сил, вызванный рядом травм.
«Эрнест Хемингуэй был на пути к паранойе и суициду», — пишет в завершение El Mundo.