Материал представлен в пересказе ИноТВ
Россияне на нашей стороне. Идейный пропутинизм в США становится всё более заметным, пишет на портале wpolityce.pl польский публицист Пётр Сквечиньский. «В 2014 году 51 процент американских республиканцев высказывался против Путина. В январе 2017 года эти пропорции изменились. И это поразительно. Сейчас в этой группе опрошенных противниками Путина оказались... 14 процентов», — рассказывает автор.
Наблюдатели, задумывающиеся над явлением «трамповской пророссийскости», концентрируются обычно на явных деловых и возможных коррупционных связях членов новой администрации с Москвой. Или на их геополитическом мышлении, сосредоточенном на необходимости больших перемен: добиться соглашения с Россией, чтобы оторвать её от главного врага США — Китая и склонить к сотрудничеству в глобальной войне с исламизмом, рассуждает польский публицист.
«Это правдивые и очень существенные элементы данного явления. Но более существенным является третий аспект. Это чувство настоящей идейной близости с Путиным, которое интересует всё более широкие среды американского правого крыла», — объясняет автор.
Этот аспект реальности наблюдается реже, а прежде всего — воспринимается как существенно менее значимый, чем оба упомянутых выше, по разным причинам. Часть американских мейнстримных наблюдателей руководствуется, возможно, нежеланием признать то, что в их обществе идеологический раздел, оказывается, не только существует, но и вызывает далеко идущие политические последствия. «Польские наблюдатели пропитаны, однако, столь сильными антироссийскими эмоциями, что у них часто возникают принципиальные трудности с признанием того, что кто-то, а особенно воспринимаемые как естественные союзники американского правого толка, смотрит на Кремль по-другому», — добавляет автор.
Тем временем известный американский публицист Франклин Фоер связывает это явление с тем фактом, что Запад пережил великую культурную революцию в течение очень короткого времени.
Только десять лет назад такие понятия, как браки геев, были до такой степени противоречивыми, что у политиков, таких как Барак Обама, не было смелости, чтобы их поддерживать. Успех движения казался чудом столетия, наглядным примером того, что происходит, когда интернет сближает людей, а развлекательная среда становится миссионером толерантности. Казалось бы, что культурные войны прошли, что силы прогресса полностью победили. Только они не победили, рассказывает Фоер и напоминает социологические исследования, из которых следует, что «популистский бунт» имеет более статусное основание и как раз культурное, а не экономическое. А сопротивление гей-бракам и вообще привилегиям для гомосексуалистов является важным элементом этого первого основания; как в США, так и во Франции.
«Однако Владимир Путин сумел эффективно позиционировать себя в качестве мирового лидера сопротивления по отношению к этим явлениям», — подчёркивает автор.
Когда Франсуа Фийон бьёт поклоны перед российским президентом, он знает, что его политический тыл тоскует по всему, что Путин собой олицетворяет: мужественности, «игре на грани» политкорректности, войне с безбожными космополитами из Брюсселя и отказе от принятия реальной и возрастающей угрозы терроризма. Американские консерваторы борются с ироничностью этой ситуации. Кажется, они отдают себе отчёт в том, что должны расправиться с соблазном путинизма, но не могут себя перебороть.
А всё потому, что, как написал американский публицист Пат Бьюкенен, Путин «пытается определить мировой конфликт будущего как таковой, в котором консерваторы, традиционалисты и националисты всех стран восстанут против культурного и идеологического империализма Запада, который они будут воспринимать в качестве декаданского». Бьюкенен писал это в 2013 году. «Сегодня мы можем сказать, что в значительной мере Путину удаётся эта операция», — резюмирует на портале wpolityce.pl польский публицист Пётр Сквечиньский.
Фото: Reuters