Материал представлен в пересказе ИноТВ
Вопрос об отношениях с Европой и Западом определяет русское мышление по меньшей мере с конца XVIII века, при этом Запад, «испорченный», но «цивилизованный», одновременно и привлекает, и отталкивает. Такое мнение высказал специалист по современной России, профессор Жан-Робер Равио в интервью известной французской блогерше и публицистке Корали Делом.
По словам Равио, Россия — это не «государство, оседлавшее два континента», а «государство-континент»: её судьба связана и с Европой, и с Азией, при этом страну на самом деле нельзя отнести ни к той, ни к другой.
«Подавляющее большинство россиян совсем не чувствуют себя европейцами, скорее русскими», — говорится в интервью. При этом, добавляет профессор, в России совсем не воспринимают Европу как угрозу, «тогда как самая недавняя история могла бы подпитывать чувство этой угрозы: за 200 лет два вторжения из Европы — из наполеоновской Франции (1812 г.) и гитлеровской Германии (1941 г.)…»
Как отмечает Равио, многие россияне ощущают, что «европейцы, особенно французы, их недостаточно любят». «Многие из моих русских друзей ошарашены и глубоко разочарованы тем, до какой степени европейское общественное мнение сводит их страну к грубым штампам, к топорно выполненным дежурным статьям в СМИ, к политизированным мыслительным рефлексам. Когда упоминают о России, всё заслоняет образ Путина. Как в 1990-е мафия и олигархи», — рассказывает профессор.
На вопрос Корали Делом о том, действительно ли Москва «вновь начинает проявлять имперские амбиции» и угрожает Прибалтике и Швеции, Равио отвечает: «Восприятие российской угрозы в этих странах вполне реально и исторически обоснованно. А вот сама российская угроза относится, по-моему, к фантазиям. Однако международной политикой правят не только факты, но и в той же мере представления и образы».
По мнению профессора, стратегию Москвы нельзя назвать имперской или неоимперской: она «постимперская» и состоит в «сохранении влияния» в контексте постоянного расширения «западного блока», управляемого Вашингтоном. «Это означает три вещи: во-первых, официальное несогласие с вхождением новых соседних с Россией стран в НАТО; во-вторых, сопротивление развёртыванию стратегических сил «западного блока» у границ России (в первую очередь — американского противоракетного щита); в-третьих, использование всех рычагов влияния в соседних странах (помощь меньшинствам или повстанцам, противостоящим Киеву, Тбилиси, Таллинну… помощь русскоязычным и «русским общинам» в «ближнем зарубежье» и так далее)».
Отвечая на вопрос о привлекательности России и Европы для восточноевропейских стран, Равио называет анахронизмом такую постановку вопроса, при которой необходимо выбирать: ЕС или Россия. «Это противопоставление, интеллектуальное наследство и условный рефлекс холодной войны, во многом способствовало украинскому кризису, — говорится в интервью. — Холодную войну «в головах» совершенно необходимо преодолеть. Это один из главных общих вызовов для Европы и России… Сегодня Украина в тупике. Другие страны хорошо понимают, что будущее за примирением двух влияний и за дипломатической игрой — и, скажем так, торгом — с ЕС и Россией».
«Когда в 2014 году на улицах Киева размахивали европейскими флагами, это было не чествование европейского проекта и не призыв к освободительному вторжению натовских войск (клише российской пропаганды). Причиной было то, что «Европа», идеализированная, воображаемая, была олицетворением социального, экономического и политического прогресса, которого до сих пор безнадёжно ждут… В Москве это прекрасно поняли. В Брюсселе и Берлине пока нет», — рассуждает Равио.
«Считаете ли вы, что Россия, как нам иногда говорят, заинтересована в развале Европейского союза?» — вопрошает Корали Делом. Профессор даёт двоякий ответ: «В Москве не верят и никогда не верили в политически единую Европу — и никогда её не желали, поскольку ЕС, с момента своего создания, воспринимается как проект, начатый по желанию и под диктовку Вашингтона с целью обосновать долгосрочное американское господство в Европе… Поэтому подъем суверенистских и популистских настроений по всей Европе для России, скорее, привлекателен. В нём видят попытку европейских народов вырваться из ошейника ЕС, который иногда сравнивают с бывшим СССР… Тем не менее, в том, что касается международных отношений, Россия остаётся, в первую очередь, прагматичным и реалистичным игроком. Она заинтересована в европейском рынке с унифицированными нормами (так гораздо проще строить экономические и торговые отношения) и, следовательно, вовсе не заинтересована в развале ЕС как единого рыночного и таможенного пространства. Кроме того, российские дипломаты и функционеры, которым поручено воплотить в жизнь проект Евразийского союза (трудная задача), многое копируют с европейской модели».
Фото: Reuters