В последние месяцы и годы в новостях постоянно говорят о российском «подъёме», указывая на организуемые Москвой масштабные операции и учения — на Украине, в Сирии, массовые манёвры на границе и так далее, пишет обозреватель информационного сайта Aleteia Мишель де Ремонкур. СМИ изображают российскую армию «отчаянной, агрессивной и готовой обрушиться на Европу» и вновь говорят о холодной войне, однако реальные факты совсем не похожи на «пропаганду — как западную, так и российскую», отмечает де Ремонкур.
Как напоминает журналист, в 2008 году после операции в Грузии Россия начала реформу сухопутных сил, которую главным образом претворял в жизнь министр Сердюков — первый в постсоветской истории России гражданский глава Минобороны. Целью реформы было «приближение к западным моделям: профессионализация, экстернализация и гибкий формат», подчёркивает обозреватель Aleteia. В 2012 году, когда министром обороны был назначен Сергей Шойгу, усилия по модернизации армии сконцентрировались на перевооружении и улучшении подготовки войск, также пишет он.
В конечном счёте, структура командования была изменена, отныне строясь вокруг четырёх военных округов — Северного, Южного, Восточного и Западного, — а в 2014 году было создано Объединённое стратегическое командование «Север», отвечающее за Арктику, продолжает де Ремонкур. В декабре того же года был создан Национальный центр управления обороной, в задачи которого вошла «централизация информации о различных кризисах, контроль над крупными строительными проектами и проведение военных операций», поясняет журналист.
Хотя «точную информацию получить по-прежнему сложно», согласно «общепринятым данным», численность российских вооружённых сил составляет приблизительно 800 000 человек, плюс от полутора до двух миллионов резервистов, пишет автор статьи. Численность же сухопутных сил составляет примерно половину от общей — около 350 000 человек; эта цифра относится к так называемым «внешним силам», тогда как ещё 160 000 военнослужащих относятся к Национальной гвардии, занимающейся вопросами внутренней безопасности и подчиняющейся специальному министерству, созданному в 2016 году, отмечает он.
Сухопутная армия России состоит из 11 армий и примерно 80 боевых бригад, в том числе 42 смешанных, 35 мотострелковых и 3 танковых, а также около сорока специальных бригад поддержки, перечисляет де Ремонкур. Кроме того, с 2012 года были возвращены и дивизии, в результате чего «вертикальная иерархия соединений достаточно сложна для восприятия», констатирует журналист. «По всей видимости, какой-то единой схемы в основе этой организационной структуры нет», — отмечает он. Особняком стоят десантные войска численностью 45 000 военнослужащих, «ориентированные на быстрое реагирование и автономность», и морская пехота (5 бригад), в зону ответственности которой входят операции по высадке, береговая оборона и защита портов; именно в этом качестве морпехи и применяются в Сирии, и именно они, «скорее всего, были использованы в Крыму», пишет обозреватель Aleteia.
По мнению де Ремонкура, одной из самых главных проблем российской армии в настоящий момент является поиск «хрупкого равновесия между ограниченной численностью войск и огромными пространствами, которые необходимо оборонять».По этой причине российским войскам приходится полагаться на мобильность, и крупные учения последних лет, прежде всего, предназначены для того, чтобы обучить солдат «работать на неизвестной территории» — поэтому они и проходят всякий раз в разных регионах.
«Таким образом, здесь мы наблюдаем признаки, которые скорее говорят об армии, находящейся в процессе модернизации и сталкивающейся с логистическими проблемами, чем о возвращении угрозы времён холодной войны», — подводит итог автор.
Фото: Reuters