Задержание министра экономического развития России – это сигнал тревоги. Алексей Улюкаев был арестован по обвинению в получении взятки в обмен на разрешение, чтобы концерн «Роснефть» выкупил нефтяного оператора «Башнефть». Однако многое указывает на то, что министр стал жертвой провокации Игоря Сечина, могущественного главы «Роснефти». По этой версии основанием ареста был спор кремлевских кланов за прибыль от реприватизации государственных концернов, пишет на портале Wirtualna Polska польский журналист Роберт Хеда.
Автором программы был Улюкаев. План предусматривал, что миноритарные пакеты государственных акций монополий будут проданы частным инвесторам. Кремль сохранит контрольные пакеты. В список среди прочих включили «Башнефть», «Роснефть», «Аэрофлот», «Совкомфлот», ОАО «РЖД», ВТБ. Доходы должны были поддержать федеральный бюджет. Нарастающий бюджетный дефицит – это, в свою очередь, результат как падения рентабельности экспорта нефти, так и западных санкций, которые отрезали российскую экономику от финансовой поддержки, объясняет автор.
Арест Улюкаева по сути обнажил остроту конфликта в российских элитах власти и бизнеса. Предметом спора является выбор варианта развития страны, равнозначный дальнейшему существованию России на карте мира. Экономика попала в стагнационную яму, выход из ловушки может занять 10–20 лет. Вот только весь мир идет вперед подчеркивает Хеда.
Проблема намного глубже и касается постсоветской модели развития. Владимир Путин создал гибридную Россию. Кремль повторно национализировал стратегические активы, но государственные монополии оказались неспособными к инновационному скачку в глобальную экономику. С другой стороны, Путин получил контроль над олигархами, а обществу предложил социальный стабилизационный пакт, возвращая гражданам также державную гордость.
В это же самое время он поставил сырьевую экономику в зависимость от западных получателей и капитала. Сегодня иностранные долги российских корпораций составляют около 700 миллиардов долларов. Одним словом, Россия ведет антизападную внешнюю политику, предлагая россиянам посткрымский патриотический ренессанс. Но без вражеского Запада экономика не проведет диверсификации и модернизации. «По простой причине – главным результатом путинизма является инерция аппарата власти, парализованного системной коррупцией», – отмечает польский журналист.
Элиты согласны в том, что Россия должна стать самостоятельным центром силы в многополярном мире. Зато они отличаются методами достижения цели. Путин использует спор для сохранения равновесия и эксклюзивной роли арбитра. Ранней осенью он спровоцировал волну коррупционных скандалов в спецслужбах, связанных с государственной коррупцией. Сейчас случился арест Улюкаева, который стремился к возвращению экономических отношений с Западом. «Это не меняет стратегической проблемы, которой являются все ухудшающиеся условия существования государства и экономики. Россия ждет перелома, который бы дал импульс к будущему. Общество приближается к бунту», – уверен Хеда.
Перед Кремлем, следовательно, встают два сценария. Или он сам проведет болезненные реформы, или Путин законсервирует нынешнюю полицейскую стагнацию, доведя общество до постепенного распада по модели СССР. Есть еще третий вариант: сохранение внутренней стабилизации в перспективе переизбрания Путина в 2018 году. «Следовательно, Россия может компенсировать свои проблемы на международной арене. Для этого она имеет благоприятные условия, чтобы Запад сам погрузился в не менее острый кризис», – отмечает автор.
Путин – это дитя Запада. Но непростое: он является своего рода «киндер-сюрпризом». Потому что Запад на протяжении долгих лет проводил в отношении Кремля политику business as usual, не обращая внимания на пренебрежение декларируемыми ценностями. Но именно Путин быстрее, нежели западные элиты, сориентировался в ключевом общественном тренде. Сущность нынешнего кризиса Запада сводится к крушению пакта между элитами и гражданами, объясняет Хеда.
Цель российской внешней политики – игра на западном общественном кризисе. Она основывается на углублении разобщенности посредством поддержки всяческих популистов. Расчет прост: разделенные ЕС и НАТО, а еще лучше распад обоих организмов – это возможность прийти к двустороннему диалогу между Москвой и отдельными столицами Европы или Вашингтоном. В этих обстоятельствах процессу выравнивания поддается общий западный потенциал, а прямо пропорционально растут сильно ограниченные возможности России. «Поэтому в качестве одной из основных целей своей политики Кремль выбрал Европу», – отмечает польский журналист.
В экономическом смысле Россия ожидает от этого передачи технологий и резкого увеличения инвестиций. По сути, это переброс расходов российской коррупции на Европу. Геополитический замысел Москвы заключается в приближении многополярного мирового порядка вместе с ростом ее собственного значения. А прежде всего в выигрыше времени, отодвигающем призрак общественного бунта.
«А как на фоне России и Запада выглядит ситуация в Польше?» – задается вопросом автор. Польша также находится в гибридной реальности – в многовекторном мире, где национальные интересы преобладают над общими, а значит, этот мир по сути конфликтный. У Польши два варианта. Первый можно условно назвать «Вестерплатте-2020», второй – «Ялта». Для Польши, принимая во внимание дипломатический процесс, кульминация негативных эффектов с обеих сторон может попасть на 2020 год.
В случая сценария анархии в России, Польша может столкнуться или напрямую с ее агрессивностью, или же с массой вооруженных беженцев. Еще хуже, если Россия разделится на несколько конфликтующих регионов с собственными вооруженными силами. В то же время в случае заключения европейско-российской сделки у Польши большой шанс оказаться в серой зоне, на геополитически ничьей земле. «Однако международные действия нынешних властей Польши – это явно не лучший путь укрепления нашего места во все еще существующих ЕС и НАТО», – отмечает Хеда.
«Следовательно, если не "Вестерплатте", то, может, "Ялта"?» – добавяет он. Если рассматривать мир через призму реализма, то фактом на наших глазах становятся множество центров силы. Лучше принимать участие в неизбежном, чтобы регулировать влияние и темп изменений, а главное позаботиться о польских интересах. Чтобы не довести до ситуации «Ялты» 1945 года, то есть ситуации, где другие решали за Польшу, но без Польши. И именно с этой целью следовало бы позаботиться о союзнических отношениях не только на общем форуме ЕС и НАТО, но также, может, прежде всего с их политическими и военными столпами. То есть не с Венгрией, а лишь с Францией, Германией, Великобританией или Италией.
«Давайте будем мудры, перед тем как пострадать, потому что прогноз – это никакое не искусство, ведь когда изменится характер ЕС или НАТО или обе организации распадутся, то именно перечисленные государства станут основой нового миропорядка на нашем континенте. Это похоже на то, как не является никакой философией пророчество, что эти государства будут главными партнерами Москвы в каждой конфигурации. И только явное требование Парижа, Берлина или Рима может нас включить в формат такой "Ялты"», – уверяет Хеда.
«Но это зависит уже от нас самих, а точнее от мудрости нашего политического класса. Результатом является общественное заблуждение, а из-за этого – непонимание угроз безопасности, которые могут постучаться в польские дома с Востока и Запада. Фальшивое чувство державности и веры в собственные силы мы уже проходили в 1939 году», – резюмирует на портале Wirtualna Polska журналист Роберт Хеда.
Фото: Reuters