BV: Пока мировые державы возрождаются, Германия и Франция «совершают суицид»
Reuters
Дональд Трамп не случайно стал президентом США, ведь он – идеальное воплощение глубинной американской идентичности, пишет Boulevard Voltaire. Точно так же Владимир Путин символизирует народный подъем и возрождение традиций в России, Тереза Мэй – в Великобритании, Реджеп Тайип Эрдоган – в Турции. Однако Францию и Германию эта тенденция обошла стороной: Франсуа Олланд и Ангела Меркель воплощают лишь «демографический и моральный суицид».
Американцы преподнесли всем сюрприз, когда выбрали Дональда Трампа президентом, хотя в сущности они лишь вернулись к своей глубинной идентичности, пишет Boulevard Voltaire. Вместо карикатурной приверженки глобализации и современных тенденций, они избрали «американского ковбоя, грубого самца», регулярно потрясающего СМИ резкими высказываниями, «голливудского героя вроде Джона Уэйна с кольтом в руке, сражающегося с мексиканскими бандитами или прогнившими олигархами, приехавшими из крупных городов». Впрочем, это возвращение к основополагающим мифам заметно и в других крупных исторических державах.
Так, по мнению автора статьи, избрание Терезы Мэй премьер-министром Великобритании связано вовсе не с нынешним феминистским конформизмом, а с историей страны, которая стала крупнейшей державой во времена правления Елизаветы I, достигла апогея при королеве Виктории и была всеми уважаема в 1980-е годы – когда ей управляла Маргарет Тэтчер. А значит, консерватора Терезу Мэй, поддержавшую брексит, можно считать, несмотря на ее столь британское изящество, политической фигурой, сравнимой с Дональдом Трампом: она воплощает возрождающуюся британскую нацию.
Точно так же на подступах к Европе Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган по-своему воплощают возвращение традиции империализма и авторитаризма в России и Турции, отмечает Boulevard Voltaire. Один символизирует преемника русских царей, второй – османских султанов; оба опираются на военные традиции и религиозные корни своих стран: Путин – на православное христианство, Эрдоган – на суннитский ислам. Аналогичная ситуация в Индии, которой правит премьер-министр Нарендра Моди – националист, опирающийся на пробуждение индуизма, и в Китае, где генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин воскрешает в памяти силу и патриотизм императоров династии Мин.
Что касается стран континентальной Европы, то они за редким исключением (Виктор Орбан в Венгрии и Норберт Хофер в Австрии) отстают от этого массового пробуждения народов, констатирует Boulevard Voltaire. По крайней мере, Францией и Германией вместо харизматичных лидеров, воплощающих глубинную силу нации, управляют политики, испытывающие болезненную ненависть к собственным народам, – Франсуа Олланд и Ангела Меркель.
Немецкий канцлер – женщина неопределенного возраста, у которой нет ни грации, ни детей, – сама по себе символизирует «демографический и моральный суицид либерально-протестантской Германии», подчеркивает издание. Желая искупить преступления фашистского тоталитаризма, она отдает свою страну во власть исламистского тоталитаризма. Впрочем, успех партии «Альтернатива для Германии» заставляет думать, что часть населения отказывается подвергаться «мягкой эвтаназии», которую ему навязывают. Однако нельзя исключать того, что фашизм «окончательно убил немецкую душу», и если это так, то Германия исчезнет со страниц истории вместе со своим канцлером, несмотря на то что немецкие компании продолжат процветать.
Наконец, если посмотреть на современную Францию, то можно без лишних рассуждений понять, что Франсуа Олланд превосходно воплощает «французское самоубийство» или, скорее, убийство французской нации, совершенное элитой, говорится в статье. Вместе с тем где-то в глубине страны все еще тлеет огонь, а колоссальные исторические силы готовы пробить плотину олигархической системы. Народ надеется на то, что бразды правления вновь возьмет в свои руки один из тех исключительных лидеров, которыми история так часто одаривала Францию. Будет ли это юная девушка вроде Жанны Д’Арк, или отважный генерал, как Бонапарт или де Голль, или совершенно непредсказуемая политическая фигура, задается вопросом обозреватель Boulevard Voltaire. «Будем надеяться, что нам не придется слишком долго ждать, чтобы узнать ответ», – резюмирует журналист.