«"Диснейленд" Владимира Путина находится в часе езды от Москвы, он полон танков и военной техники», – пишет в издании Rzeczpospolita польский историк и публицист Павел Коваль.
«Детвора с родителями играет гаубицами, слушает песни времен Второй мировой войны», –добавляет он. Новая, постсоветская Россия с момента ввода федеральных войск в Чечню осенью 1994 года живет войной. После чеченских войн было нападение на Грузию в 2008 году, война в Донбассе, аннексия Крыма, поход в Сирию. Ведущие прогноза погоды объявляют в СМИ погоду для российских летчиков на Ближнем Востоке, рассказывает автор.
«У России на счету уже есть один рекорд: впервые со времен войны она произвела явную аннексию; сегодня вся Европа ждет, начнет ли она также первую спустя семь десятков лет сухопутную войну в большом масштабе, как в "Четырех танкистах". Очередные поколения россиян живут, воспитываемые в военном духе. Масштаб милитаризации России выходит за пределы всех стандартов, которые мы знаем», – добавляет он. «Президент России как великий педагог обучает своей войне Запад: мы слышим каждый день о дислокациях, учениях и готовности, а люди задумываются – когда», – подчеркивает Коваль.
На Западе память о войне – это как вылазка на чердак в доме бабушки и дедушки. Мало кто верит в то, что старое радио передавало сообщения с фронта, а посылка из Администрации помощи и восстановления Объединенных Наций была спасением после 1945 года. Мало кому приходит в голову, что на улицы Берлина или Парижа еще упадут бомбы. «Воспоминания Второй мировой войны, когда уйдут последние свидетели, станут уже практически разговором об античных временах», – отмечает автор.
Конечно, война возвращается в виде гаджетов, футболок, возвращается как инсценировка, театр, как реконструкция. «Даже благородное перезахоронение деятелей польского подполья показало, как далеки мы уже от войны», – добавляет он.
Пацифизм сытого Запада имеет также свою военную сторону. Война дает ростки сегодня на Западе в виде идеологий, нацеленных на «других» только потому, что с ними нужно поделиться хоть чем-то: водой, едой, а значит – отказаться в итоге от одной поездки на лыжный курорт. «Война и мир рождаются в голове, в языке, в отношении к другому человеку», – отмечает автор.
«Когда время отдаляет нас от реальной войны, мы как общество теряем антитела, которые нам привили последние три поколения, чтобы не переходить границу. Общества теряют инстинкт договориваться», – добавляет он.
Кардинал Август Хлонд призывал перед войной воздержаться от нацизма, потому что понимал, что если каждый в Европе захочет любой ценой реализовать только свою цель за счет других, то люди поубивают друг друга. То, что сегодня понимается под борьбой с «языком вражды», раньше было консервативной мерой в словах и действиях, так как люди хорошо знали, как дорого может обойтись ситуация, когда переходят границы. «Потому что в этом убедились во всех отношениях после 1 сентября 1939 года», – резюмирует в издании Rzeczpospolita польский историк и публицист Павел Коваль.
Фото: Reuters