Отношение нашей страны к СССР и затем России было уже давно простым и ясным. А именно – добиться возврата четырех островов «северных территорий» Японии и затем заключить мирный договор. Четыре этих острова согласно Симодскому трактату 1855 года признавали японской землей императорская Россия и даже СССР, но тем не менее Сталин, нарушив Пакт о нейтралитете между СССР и Японией, пошел на военную оккупацию этих земель. Значит, Россия должна как можно скорее вернуть четыре острова Японии без требований платы, а возможно, даже с процентами.
Наши требования подкрепляются дополнительным убедительным аргументом. После окончания Второй мировой войны главы США, Великобритании, Франции, СССР и прочих стран-союзников согласовали принцип «отказа от экспансии территорий», а возглавлявшие страны-победительницы США провели возврат Окинавы. Ведь с тех пор принцип, по которому не дозволено менять государственные границы насильственным образом, стал важным элементом международного права, который нельзя нарушать ни одной стране.
Несмотря на это, путинская Россия, намекая в процессе на военную силу, оккупировала или аннексировала части Грузии и Украины. Это не что иное, как серьезное нарушение международных принципов. Япония, которая страдает от схожей судьбы, должна взять инициативу в свои руки и вместе с другими странами выступить с протестом и осуждением. Иначе Японию будут ошибочно считать страной с двойными стандартами, которая лишь следует собственным интересам и равнодушна, даже если другие государства сталкиваются с похожими обстоятельствами, и это, безусловно, помешает заслужить уважение на международной арене. Китай и Южная Корея тоже наверняка будут презирать представления Японии о «северных территориях» как очень своекорыстные и эгоистичные.
Однако если ваш соперник – русские, то сколько ни приводи справедливые доводы, острова все равно не возвратятся. За семьдесят лет из 17 тысяч бывших жителей островов две трети уже отошли в мир иной. В окрестностях же Немуро из-за запрета одного лишь дрифтерного лова ущерб уже составил 25 миллиардов йен.
В отличие от ученых, политики еще должны учитывать реальное соотношение сил и интересы. Если первые считают возврат территорий проблемой принципов, от которой зависят честь и существование государства, то вторые также рассматривают ее как переговорный процесс с русскими. Переговоры имеют в виду возможность компромисса через внимательное отношение к разнице в приоритетах переговаривающихся по поводу различных тем. Ведь то, чего больше всего хочет собеседник А, совсем необязательно совпадает с тем, чего хочет собеседник Б.
Киссинджер хорошо знал подобную суть переговорного процесса, а в итоге сумел обобщить взаимодействие арабских стран с Израилем как «обмен территорий на безопасность». Объединение Западной и Восточной Германии и соглашение о демаркации российско-китайской границы в 2004 году тоже, если зреть в корень, стали возможны как «размен территорий на экономику».
Когда премьер Синдзо Абэ 6 мая провел в Сочи неофициальные российско-японские переговоры, он предложил, как сообщается, президенту Путину «новый подход». В чем же его содержание?
Сказать откровенно, эта стратегия наверняка сводится к попытке вырвать возврат «северных территорий» через их обмен на экономическое сотрудничество Японии с РФ. Такое толкование возможно, если исходить из содержания «Восьми пунктов», которые одновременно вручил премьер, и если считать именно так, что можно рассуждать следующим образом.
Премьер Абэ как политик не держится проповедуемых учеными идей и подходов о постоянном повторении теории. С исторической и юридической точек зрения четыре «северных» острова – безошибочно исконно японская земля. Но если десятилетиями приводить эти доводы, то у не уважающих законы собеседников-русских это в одно ухо войдет, в другое – выйдет. Со времен отца премьера – бывшего главы МИД Синтаро Абэ, – для того чтобы «разрешить проблему территорий и затем заключить мирный договор» до конца собственного пребывания на посту премьера, нужны были по возможности чрезвычайно жизнестойкие меры. Таким образом, без сомнения была выдвинута идея подхода, в котором увязываются экономика и территории.
Однако политико-экономический linkage (связка) – тактика, которую пробовали премьеры и до господина Абэ и которая постоянно проваливалась. К тому же президент Путин и другие представители российской стороны тоже демонстрируют настороженное отношение. Тогда нужно либо следовать в высшей степени сложной стратегии, не увязывая темы между собой на публике, сцеплять их друг с другом за кулисами, либо пойти на до того не испробованное предыдущими японскими премьер-министрами по масштабам экономическое сотрудничество и таким образом пересилить русских, вырвав у них согласие. Иных путей наверняка нет.
Заниматься замыслом премьера о политико-экономическом сцеплении будет бюрократия, прежде всего – специалисты по России из МИД. Сейчас хотел бы выразить пожелание в их адрес: ни за что не следует идти на такую глупость, как приступать к экономическому сотрудничеству, предвосхищая действия российской стороны. Переговорщики, естественно, захотят сначала получить то, что хотят, а по получении не просто не будут отдавать причитающееся, но и в большинстве случаев будут выдвигать новые требования.
Россия часто пользовалась этой уловкой, а японская сторона из-за такой своекорыстной российской тактики уже много раз была обманута и попадала впросак.
Политика – это искусство мериться сноровкой в том, что по-русски называется «показухой». Японии тоже, грубо говоря, стоит пока только поманить русских запахом угря и затем хорошенько понаблюдать за их действиями – хотел бы предупредить, что нужно придерживаться именно подобного разумного поведения.
Автор: заслуженный профессор Университета Хоккайдо в отставке Хироси Кимура.
Дата публикации 01 июня 2016 года.
Фото: Reuters