Завершилась встреча глав Японии и России. Хотелось бы поразмыслить по поводу основных ее проблем и дальнейших японо-российских отношений.
Переговоры длились более трех часов (включая обед) и фактически были официальными. Получается, что премьер Синдзо Абэ три раза подряд – если осуществится визит в сентябре, то четыре раза подряд – посещает Россию. Такое одностороннее «паломничество в Россию» необычайно и вряд ли на международном уровне выглядит как отношения между двумя равными суверенными государствами.
По поводу крупнейшей непреходящей проблемы в отношениях Японии и России – темы заключения мирного договора – премьер заявил, что вместе с президентом Путиным «решит ее вдвоем»; были проведены 35-минутные переговоры тет-а-тет. Затем премьер заявил, что будет вести дипломатию согласно «новому подходу, не находящемуся в плену у прежних идей». Предположительно президент выразил то же мнение, и сказано, что была «реакция, направленная на прорыв». Япония, в свою очередь, выдвинула план экономического и иного взаимодействия с Россией из восьми пунктов, что президент приветствовал. Содержание переговоров двух политиков не обнародовано, но действительно ли возникнет возможность прогресса в деле заключения мирного договора?
«Решить вдвоем» – это идея правильная. Иными словами, тяжелая тема разрешения территориальной проблемы в конечном итоге сводится к политическому решению двух глав государств, и для этого нужны три условия: 1) сильные правительства в обеих странах; 2) доверительные отношения между двумя лидерами; 3) решение проблемы несет выгоду обеим странам. Есть ли они в наличии?
По поводу первого пункта. На первый взгляд и правительство Абэ, и правительство Путина кажутся сильными. Проблема в том, действительно ли господин Путин стремится к компромиссу с Японией по территориальной проблеме и есть ли у него на это силы.
Несколько лет назад в России в самых разных местах прошли антипутинские митинги, а рейтинг президента России резко понизился. Экономика и уровень жизни граждан снизились и после этого, но в последние годы рейтинг Путина подскочил почти до 90%. Причина заключалась в «присоединении Крыма», то есть он, «вернув потерянные территории», показал себя великим президентом и таким образом во многом удовлетворил великодержавный национализм граждан и собственной опорной группы – силовиков. А раз так, то компромисс по территориальной проблеме, особенно в свете президентских выборов 2018 года, в общем-то немыслим.
В марте нынешнего года автор этих строк побывал в России и пообщался с людьми, связанными с администрацией президента и российским МИД, с экспертами по международной проблематике и Японии, но считающих, что президент пойдет на компромисс с Японией по территориальной проблеме, не было ни одного. Необходим не бесконечно длящийся диалог, о котором говорит российская сторона, а лишь решение президента, но ничего похожего на это не наблюдается.
Господин Путин заявил в сентябре 2005 года, что «Южные Курилы [четыре “северных острова”] стали российскими по итогам Второй мировой войны, что подтверждено и международным правом», а в марте 2012 года, заявив о «хикивакэ»*, он все равно дал понять, что «при передаче Хабомаи и Шикотана Японии в соответствии с Советской-японской декларацией суверенитет останется за Россией». Теперь уже открыто говорят, что «передача» не означает «возврата». В прошлом месяце глава МИД Лавров тоже говорил, что, «пока Япония не признает итоги Второй мировой войны, мы [в переговорах] не сможем ни на шаг продвинуться». Эта идея возникла под влиянием господина Путина.
Более того, российская сторона в последнее время часто утверждает, что территориальной проблемы нет и что переговоры по мирному договору она будет проводить, но с территориальной проблемой они не связаны. Если связать друг с другом все эти факты, то «сильный президент Путин, который может решить проблему “северных территорий”», – это иллюзия. Он горячо желает «окончания» проблемы, но это не ее «разрешение».
Личностные доверительные отношения глав Японии и России из второго пункта, как это ни иронично звучит, явно крепче, чем с лидером крупнейшего союзника – президентом Обамой.
Что касается третьего пункта, то Россия сейчас энергично занимается экономическим развитием и военным усилением «северных территорий». То есть она стала придавать им большую стратегическую и военную значимость и способствует их «россиизации». Более того, она сейчас немало вкладывается в развитие Северного морского пути, и если этот план будет реализован, то «северные территории» станут промежуточным пунктом назначения, незаменимым для России и в экономическом плане. В таких обстоятельствах автор не в состоянии придумать способы, с помощью которых Россию удалось бы убедить в том, что возврат «северных территорий» ей тоже выгоден. Ну, может, все изменится, если вдруг начнется война между Россией и Китаем.
Я выразил пессимистичный взгляд на возврат «северных территорий». Этот вопрос – это проблема нарушения государственного суверенитета, а когда речь идет о нарушении суверенитета, то в международных отношениях самое важное – это сами постоянные заявления о том, что это недопустимо. Когда премьер упомянул о «новом подходе», он также сказал о том, что «базовый принцип о заключении мирного договора после разрешения проблемы возврата четырех островов не изменился». То есть основная позиция нашей страны в переговорах по территориям не изменилась.
Тогда что же такое новые концепция или подход? Они не обнародованы, но на ум приходят масштабный прогресс в экономическом сотрудничестве, не ограниченный восьмью пунктами предложений о взаимодействии, а также углубление сотрудничества в сфере международной политики. А еще это, возможно, означает, что пока вместо требований о возврате территорий приоритетом станет усиление такого рода сотрудничества.
Базовая позиция Японии – это развивать экономическое и другое сотрудничество параллельно с территориальными переговорами. Если Япония в погоне за возвратом территории будет изо всех сил развивать экономическое сотрудничество, то разве российская сторона не почувствует выгоду в том, чтобы вечно откладывать территориальную проблему на потом?
Автор: профессор префектурного Университета Ниигата Сигэки Хакамада.
Дата публикации 11 мая 2016 года.
* «Хикивакэ» – яп. «ничья» (прим. RT).
Фото: Reuters