В сентябре прошлого года Владимир Путин решил начать военную операцию в Сирии, и это решение поддержала Русская православная церковь, пишет Il Giornale. Тогда Патриарх Кирилл заявил: «Российская Федерация приняла ответственное решение о применении вооруженных сил для защиты сирийского народа от противозаконных действий террористов». А бывший представитель Московского патриархата Всеволод Чаплин пошел еще дальше, сказав, что «борьба с терроризмом — это нравственная борьба, и если хотите, священная война». В свою очередь, Верховный муфтий России Талгат Таджуддин также выразил «твердую поддержку уважаемому президенту Путину».
Вмешавшись в сирийский конфликт, российский лидер стал считаться защитником христиан на Ближнем Востоке и снискал одобрение со стороны представителей различных христианских конфессий, отмечает издание. Однако Россия далеко не всегда была оплотом веры: в конце 80-х годов лишь 17% населения считали себя православными, в то время как 75% россиян были атеистами. Впрочем, за последние 15 лет это соотношение кардинально изменилось, говорится в статье. Теперь уже 68% россиян причисляют себя к православной вере и только 19% остаются неверующими.
По мнению автора статьи, этот переворот прежде всего связан с законом, который принял Борис Ельцин в 1997 году. Согласно этому закону, православной религии предоставлялось особая роль в истории и культуре России. А затем восстановлением религиозных традиций в стране занялся уже сам Владимир Путин, констатирует Il Giornale. Вера российского президента оказывает влияние и на его политику, в частности, побуждает его защищать традиционные семейные ценности. По его словам, те страны, что ставят «на один уровень многодетную семью и однополое партнерство, веру в Бога и веру в сатану», идут к деградации и нравственному и демографическому кризису.
Между тем с началом российских бомбардировок в Сирии «священный альянс между Кириллом и Путиным» стал еще крепче, подчеркивает издание. Так, в Рождество российский патриарх завел речь о «справедливой войне» и назвал действия Кремля защитой родины, поскольку, по его словам, «лишь кажется, что Дамаск так далек». Как утверждает Il Giornale, Кирилл назвал войну справедливой, а не священной, потому что и для самого Путина это не религиозная война между христианами и мусульманами. Речь идет не о столкновении цивилизаций, а сугубо о политике. О «справедливости» этой войны можно спорить, но очевидно, что российский лидер преследует конкретные политические цели и хочет обеспечить безопасность своей страны, подытоживает обозреватель.
Фото: Reuters