Мы получили редкий шанс взглянуть на то, как проводится российская военная операция в Сирии.
КРИСТИН ДЖОНСОН, ведущая CBS News: Специально для программы 60 Minutes Билл Уитакер побывал на российской базе около Латакии, чтобы рассказать о войне, которая ведется против врагов Башара Асада.
Когда наш самолет взлетал с находящейся около Москвы российской авиабазы, уже практически наступила полночь. Как только мы начали снимать через иллюминатор, нам сказали «нет». Это слово мы часто слышали на протяжении следующих трех дней.
БИЛЛ УИТАКЕР, корреспондент CBS News: А это что такое?
ИГОРЬ КОНАШЕНКОВ, представитель Минобороны РФ: Нет, нет, нет.
Первым лицом, которое мы увидели после приземления, было вот это - лицо сирийского президента Башара Асада. Когда-то это был сирийский аэропорт. Начиная с прошлого лета русские строили здесь казармы, привезли 4000 человек личного состава, положили дорожное покрытие, завезли целые грузовики с военной техникой и боеприпасами, создав тем самым кусочек России в сердце той части Сирии, которая контролируется Асадом. В большинстве своем это дружественная территория. Отсюда как минимум 20 миль до ближайшей линии фронта, однако русские не оставляют ничего на волю случая. Боевые вертолеты постоянно патрулируют периметр.
Нас провели вдоль вновь расширенных взлетно-посадочных полос, чтобы мы посмотрели, как несколько самолетов взлетают один за другим. Шум был оглушающий. На этот тур по авиабазе в Латакии русские пригласили около дюжины новостных организаций. Особенно они хотели, что мы обратили внимание на новейший истребитель-бомбардировщик, Су-34.
(конец видеоматериала)
Сейчас к нам присоединяется Генри Шустер, продюсер 60 Minutes, принимавший участие в создании этого материала. Генри, спасибо, что пришли к нам. Как мы слышали, было приглашено около дюжины новостных организаций. Расскажите мне об этом процессе, поскольку русские явно хотели показать часть того, что у них там есть.
ГЕНРИ ШУСТЕР, продюсер программы 60 Minutes: Да, это действительно так. С одной стороны, они обставили все так, что и мы, и все эти новостные организации были убеждены, что будем там на эксклюзивной основе. Поэтому когда перед отправкой в аэропорт мы все появились в одном и том же месте в Москве, это стало небольшой неожиданностью. Они хотели, чтобы пресса со всего мира донесла это послание. Суть его заключается в демонстрации российской военной мощи, а также в том, что русские участвуют в сирийской игре.
Как упоминается в этом отрывке, они хотели, чтобы вы увидели новейший истребитель-бомбардировщик Су-34. А что еще они хотели, чтобы вы увидели или не увидели?
ГЕНРИ ШУСТЕР: Ну, например, они хотели, чтобы мы увидели их новую систему противоракетной обороны. И они были против того, чтобы мы снимали повседневную жизнь на базе. Они не хотели, чтобы мы разговаривали с пилотами и хотели контролировать тех, кто говорил. К удивлению, они взяли нас посмотреть ракетный крейсер, находящийся там неподалеку от побережья. Они отвезли нас на военно-морскую базу в Тартусе, которая находится к югу от Латакии. Там вы осознаете, что это единственный плацдарм России в Средиземном море. Вы также осознаете, почему он для них важен. И дело тут не в самой Сирии, а в том, что это их плацдарм на Ближнем Востоке. У США есть много мест, где они могут разместить шестой флот, а русские этим похвастаться не могут.
Это место играет для них важную роль со стратегической точки зрения. И это также было интересным моментом. Билл Уитакер побеседовал с высокопоставленным российским депутатом, который выразил свое недовольство президентом Асадом. Что он заявил и стали ли для вас его слова хотя бы какой-то неожиданностью?
ГЕНРИ ШУСТЕР: Они были немного неожиданными. По-моему, российское правительство ясно дало понять, что у них есть некоторые проблемы с Асадом, однако председатель комитета Госдумы по обороне адмирал Комоедов пошел довольно далеко. Он нелестно отозвался об президенте Асаде и заявил, что умеренная оппозиция существует, поскольку к этому привел президент Асад, который разрушил жизни сирийских людей. Кроме того, он также рассказал о том, как плохо обстоят дела у сирийских военных. Он признал, что ими руководят плохо и что их боевой дух подорван. Одна из вещей, которую, среди прочего, из всего этого можно понять, заключается в следующем: русские говорили, что это временная миссия, которую можно решить с помощью воздушной силы* - звучит знакомо, мы слышали такие заявления со стороны США. Но проблема заключается в том, что у них [русских] ненадежный союзник.
КРИСТИН ДЖОНСОН: Он также заявил, что Асаду нужно поработать над боевым духом его армии и при необходимости самому возглавить ее. Что вы думаете по этому поводу?
ГЕНРИ ШУСТЕР: Не уверен, насколько хорошие результаты это бы принесло, но, думаю, это признак того, что русские разочарованы, поскольку наступил предел того, что можно сделать с помощью воздушной силы. И хотя проводятся бомбардировки - было осуществлено, по заявлениям русских, порядка 5 тысяч вылетов, они проводили пуски крылатых ракет, сбрасывали бомбы, и даже осуществляли миссии прямо с российской территории, - однако сирийская армия не добивается особого прогресса.
И в итоге, Генри, когда вы смотрите… сейчас у вас была возможность поближе взглянуть на операции, которые они там проводят, когда вы смотрите на амбиции России в мировом масштабе, насколько ей важна Сирия для движения вперед?
ГЕНРИ ШУСТЕР: Это большой вопрос. По-моему, для них это была возможность продемонстрировать, что могут сделать, что они в состоянии со своего рода хирургической точностью провести такую же современную кампанию, как проводят США. Особенно своему народу они представляли все это именно таким образом. Имеются видеозаписи, касающиеся точности авиаударов и прочего, и мы очень хорошо с ними знакомы благодаря американским военным. Но ведь также много было и сопутствующего урона. Пользы же от этих ударов было мало.
Вы можете заявить: «Знаете, они, по крайней мере, стабилизировали ситуацию». И, возможно, они к этому и стремились. Однако для временной миссии эта операция не выглядит сейчас такой уж временной. Если же рассматривать это как обычную операцию, то после того как турецкие ВВС сбили один из их самолетов, все оказалось немного сложнее, чем они считали. Как это все закончится? Я не знаю. Как и со множеством подобных вещей, поначалу все кажется простым, но на заключительной стадии мы сталкиваемся со совсем другим вопросом.
Очень интересная точка зрения. Генри Шустер, продюсер программы 60 Minutes, спасибо, что были с нами.
Дата выхода в эфир 08 января 2016 года.
* так сказано в оригинале (прим. RT)