Волна сексуальных нападений и ограблений в Кельне обострила напряженность, связанную с прибытием в Германию 1,1 миллиона беженцев из Северной Африки и Ближнего Востока. Как пишет обозреватель Bloomberg Леонид Бершидский, среди проявляющих беспокойство в связи с наплывом новых иммигрантов есть люди, которые сами являются либо иммигрантами, либо детьми иммигрантов.
Принято считать, что наибольшее число иммигрантов в Германии составляют турки и поляки. Тем не менее, отмечает автор статьи, самая многочисленная группа тех, кто подходит под определение иммигрантов, состоит из русскоязычных выходцев из стран бывшего Советского Союза.
Многие из этих 2,9 миллионов являются этническими немцами, которые уехали либо незадолго до распада СССР, либо сразу же после него. За ними последовала новая волна иммигрантов из числа тех, «кто не хотел мириться с режимом Владимира Путина в России», или тех, кого привлекал статус Берлина как центра передовых технологий. При этом все они образуют сплоченную группу, объединенную общим языком и культурой. Но для своих соседей–немцев все они остаются «русскими».
По словам Бершидского, будучи преобладающей группой среди иммигрантов, «русские» процветают. Многие из них приехали, спасаясь от крайней бедности, но теперь у них хорошая работа. Им есть что терять, и некоторых из них пугает то, что показывают и пишут об иммигрантах, недавно прибывших из стран Ближнего Востока. Они уверены, что канцлер Ангела Меркель совершила ошибку, пустив в страну такое количество людей без тщательной проверки их благонадежности.
В Германии общее число выходцев с Ближнего Востока и из Африки, по–прежнему меньше, чем «русских». Но лишь двое из почти 20 «русских» иммигрантов в первом поколении, с которыми говорил автор статьи, отметили, что их собственная группа также может считаться носителем чуждых ценностей. Большинство же из них воспринимают мусульман и африканцев как людей «чуждых», способных представлять угрозу.
Евгений Геллер — «русский», работающий в Дюссельдорфе в сфере делового туризма — заявил, что решить эту проблему можно, если пускать в страну только женщин, детей и мужчин в возрасте старше 40 лет. На взгляд Геллера, новые мигранты не хотят интегрироваться так, как это делали «русские».
Многие русскоязычные немцы говорят, что их беспокоит рост преступности. «Есть такие районы Берлина, куда я не езжу даже днем», — говорит Евгения Нагель, владелица берлинского агентства недвижимости. Она признается, что не против того, чтобы принимать беженцев из Сирии. Две сирийские семьи снимают ее берлинские квартиры за государственный счет. По ее словам, квартиранты — «образованные и тактичные люди с прекрасными детьми», которые очень хотят стать частью общества и почти наверняка будут полезны Германии. Проблема в том, что когда беженцам разрешили пересечь границу Германии, их проверка не проводилась, и «этим воспользовались преступники», считает Нагель.
И такое мнение разделяют многие «русские», которые чувствуют, что власти повели себя в этой ситуации неправильно и, возможно, не справятся с недисциплинированными иммигрантами, не желающими соблюдать местные правила. Многие их них считают, что проблему можно решить, если депортировать каждого из иммигрантов, кто совершил преступление — каким бы незначительным оно ни было.
Некоторые «русские» считают, что все равно уже поздно что–то делать и Германия уже испорчена навсегда: пора переезжать в Венгрию или Чехию, власти которых категорически не хотят впускать беженцев в свои страны. И эти страны, по крайней мере, не внедряют принудительно то, что многие считают либеральной политкорректностью. «В Германии у многих возникают проблемы, если они критикуют беженцев в Facebook, — говорит Геллер. — Активисты выслеживают такого человека и жалуются его работодателю».
Опасения и «мнимые культурные различия» с вновь прибывающими иммигрантами в одинаковой степени беспокоят как большинство «русских», так и большую часть немцев, которые критикуют проводимую Меркель «политику открытых дверей». Такое совпадение мнений можно рассматривать как свидетельство того, что группы иммигрантов, рано или поздно, все-таки интегрируются в общество.
«Возможно, те, кто приезжает в страну сейчас, тоже со временем будут настолько чувствовать себя немцами, что будут возмущаться следующей волной иммиграции», - заключает Леонид Бершидский.
Фото: Reuters