Добро пожаловать на программу Defcon 3, я – Кейти Макфарланд. Напряженность растет между Россией и Турцией, после того как Турция сбила российский военный самолет над сирийской границей. А российский президент Владимир Путин объявил на выходных, что его страна в качестве ответной меры введет экономические санкции против Турции. С реакцией на все это – Ребекка Хайнрикс, сотрудник Института Хадсона. Спасибо, что вы с нами.
РЕБЕККА ХАЙНРИКС, научный сотрудник Института Хадсона: Рада побывать на вашей программе, Кейти.
Так что же творится? Мы все по идее должны вместе бороться с ИГИЛ*, но теперь турки и русские идут друг на друга. Что происходит?
РЕБЕККА ХАЙНРИКС: Да уж, просто в Сирии... теперь творится совсем не контролируемый хаос. У ряда стран разные интересы в регионе, и идет большая схватка за власть. В общем, Россия летает над Сирией, и, по словам турков, она пролетела через турецкое воздушное пространство. Она там была 17 секунд, и в эти 17 секунд турки сбили этот самый самолет, а Россия теперь вводит против Турции санкции.
Соединенные Штаты, конечно же, оказались в сложной ситуации, потому что Турция – союзник по НАТО. Так что Соединенные Штаты должны поддержать и защитить Турцию, если Турция прибегнет к пятой статье, ведь нападение на члена НАТО – нападение на весь альянс. Так что да, Соединенные Штаты обязаны защищать нашего союзника по НАТО в данной конкретной ситуации.
Заключается ли проблема в том, что, как вы сказали, там все в состоянии хаоса и каждый готов повестись на провокации, или русские намеренно шли на провокацию, заходя в воздушное пространство НАТО?
РЕБЕККА ХАЙНРИКС: Ну, у русских есть привычка не обращать внимания на суверенное воздушное пространство других стран, так что сейчас это было не в первый раз. Их самолеты летали вблизи и залетали в воздушное пространство различных стран НАТО в последние пару лет, так что это уже привычка, и ничего не случалось, эта страна делала это безнаказанно. Разумеется, она использовала самолеты двойного назначения, то есть эти воздушные суда в некоторых ситуациях могли быть оснащены ядерным оружием.
И вот, наконец, Турция стала той страной, которая сказала «хватит» и подкрепила свои слова делом. Но Россия пользуется хаосом в Сирии и бьет не только по силам ИГИЛ, но и по силам противников Асада, так что в Сирии у нее цель иная, чем у Соединенных Штатов.
И что, Турция просит нас занять чью-то сторону или она теперь ретируется? Что будет дальше? Да, Россия повысила ставки, она наложила экономические санкции на Турцию. И что произойдет дальше?
РЕБЕККА ХАЙНРИКС: На данный момент Турция заявила, что не будет извиняться за защиту собственного воздушного пространства, но готова идти с русскими на диалог, если русские в этом заинтересованы. Пока это не так, они обходят турок молчанием.
Но прямо сейчас президент Соединенных Штатов, разумеется, призывает обе страны разрядить ситуацию, а не накалять ее дальше. Он призывает Россию не принимать ответных мер. Но пока Турция не прибегала к 5-й статье. Конечно же, Франция тоже не стала делать это после терактов со стороны экстремистов ИГ. Но в настоящий момент президент должен быть уверен, что в этой войне против ИГ он не на стороне России. У России здесь далеко идущие планы. В дополнение к угрозе со стороны ИГ Россия сама представляет собой угрозу.
Вы это говорите, и тем не менее французский президент Олланд летал в Россию. Он посетил своих европейских союзников, он побывал в США в поисках помощи в борьбе с ИГ и в реальности никакой особой помощи не добился. Поэтому он поехал в Россию, чтобы попросить Путина о помощи. И Путин теперь выходит на передний план. Он говорит: «Да, мы будем бороться с ИГ вместе». И на самом деле, бомбардировочные налеты, которые русские проводили на выходных, были нацелены больше не по сирийским повстанцам, а по ИГ. Поэтому пока неясно, распадется ли альянс НАТО и станут ли страны выбирать, кто на чьей стороне: кто на стороне Путина, а кто на стороне Турции.
РЕБЕККА ХАЙНРИКС: Именно так. Когда вы изучаете международные отношения, одна из целей, к которой вы стремитесь, - это развитие альянсов. Поэтому речь идет о не просто возникающей изредка отдельной угрозе, а о том моменте, когда альянсы начинают разваливаться или же развиваться. И поскольку США оставили свободным место лидера в Восточной Европе, в Европе в целом, а также на Ближнем Востоке, то уже можно было наблюдать, как Владимир Путин занимает это место и действует как властный правитель.
Что касается Франции, ей Россия видится не такой серьезной угрозой, как ИГ. Как я люблю говорить, непосредственной угрозой считается аллигатор, находящийся ближе всего к лодке. Если Россия действительно собирается вмешаться и начать принимать ответные меры против ИГ, даже если она будет сводить счеты с некоторыми оппозиционными силами, выступающими против Асада, то французы скажут: «Это наш человек, мы хотим присоединиться к нему».
Давайте поговорим о том, какую угрозу ИГ и исламский экстремизм потенциально представляют для России.
РЕБЕККА ХАЙНРИКС: ИГ – это угроза для порядка. Прямо сейчас ИГ – это угроза для Асада и одна из воюющих в Сирии сторон. Поэтому Россия заинтересована в том, чтобы обеспечить пребывание Асада у власти в Сирии, при этом ИГ все еще представляет для всего этого угрозу. По-моему, Россия воспринимает «Исламское государство» как просто одну из многих угроз для ее интересов в регионе. Однако французы также считают его [ИГ] реальной угрозой. К несчастью, французы лично познакомились с экстремистами ИГ и имеют трагический опыт общения с ними, поэтому ей [Франции] действительно необходимо взять под контроль проблему исламского экстремизма. Именно по этой причина она видит в России потенциального серьезного союзника.
Хорошо, спасибо. Ребекка Хайнрикс.
Дата выхода в эфир 30 ноября 2015 года.
* «Исламское государство» - террористическая организация, деятельность которой в России запрещена (прим. RT).