Я хотела бы задать вам вопрос о ситуации, которая сейчас сложилась во внешней политике. Если бы вы были президентом, как бы вы отреагировали — вот прямо сейчас — и какие бы заявления сделали касательно российских авиаударов в Сирии? Как эти операции влияют на отношения с Россией и на политическую картину в целом?
ДЖЕБ БУШ, кандидат в президенты США: Знаете, если Путин продолжит делать то, что делает, и если мы не дадим ему это понять, каким-либо отношениям с Россией придет конец. Все это возмутительно. Он ведет наступление на Свободную армию Сирии — остатки той армии, которую мы так и не поддержали тогда, когда она обладала реальной силой.
В итоге мы так и не установили бесполетную зону [над Сирией], и вместо нас о ее создании, в сущности, заявил Путин, закрыв сирийское небо, в том числе, и для американских ВВС. Таким образом, мы на данный момент оказались в таком положении, в котором нам необходимо показать силу, а иначе появятся проблемы – и не только в Сирии, но и во всем мире.
И как же нам показать силу? Каким должен стать наш следующий шаг?
ДЖЕБ БУШ: Я считаю, что нужно обсуждать санкции, нужно говорить с нашими европейскими союзниками… Знаете, Великобритания и Германия — то есть, Франция и Германия заявили, что готовы начать военную операцию против «Исламского государства», и речь идет о попытке все это остановить. Я считаю, что это неправильно.
А у нас в стране звучат заявления Дональда Трампа, который сказал, что если его выберут президентом, все беженцы будут отправлены назад — он просто их всех соберет и отошлет обратно. Такая Америка, как мне кажется, установить мир и гарантировать безопасность не сможет. Американские ценности и мощь США имеют значение, а из-за происходящих сейчас событий и то, и другое находится под угрозой.
На первой полосе The Washington Post показано, что в Сирии творится полная разруха. Подобные сцены разыгрываются там день за днем, и на протяжении трех последних лет люди постоянно спрашивают «Что же нам делать?». Большинство американцев, конечно же, не хотят, чтобы в Сирию отправляли тридцати- или сорокатысячный контингент, но действенных предложений мы пока не слышим. Я знаю, что эта проблема вас огорчает — но все же скажите, как бы поступили вы, если бы были президентом?
ДЖЕБ БУШ: Конечно, действия России все усложнили, но я на самом деле еще 45 дней назад озвучил стратегию выхода из кризиса, выступая в президентской библиотеке Рональда Рейгана. Заключалась она в том, чтобы установить бесполетную зону над Сирией и дать [Асаду] понять, что применения бочковых бомб мы не потерпим. Затем нужно создать стратегию…
Но почему мы этого до сих пор не предприняли?
ДЖЕБ БУШ: А потому, что президент не считает, что нам вообще нужна какая-либо стратегия по противостоянию с ИГ или Асадом. Он полагает, что нам нужно отступать и избегать — и из-за этого ситуация только ухудшилась. Нынешний кризис с беженцами имеет прямое отношение к действиям Асада и терактам со стороны ИГ, но отчасти эта проблема обусловлена и тем, что мы три или четыре года назад отстранились.
Нам нужно действовать. И нам необходимо привлекать к участию во всем этом на первых ролях наших традиционных союзников в арабском мире. И если эту ситуацию рассматривать из Эр-Рияда или из Турции, надежным партнером Соединенные Штаты не кажутся, а вот Россия вполне может — ведь они делятся разведывательными данными с Ираком, Ираном и Сирией.
Все что мы видим — это просто-напросто победный танец, который исполняют, обходя президента Обаму. И мне кажется, что ему пора встать и заявить о том, что наша страна — по-прежнему самая сильная в мире, и у нас по-прежнему самая мощная армия. Мы просто сейчас поступаем так, будто это не правда.
Стоит ли на этом этапе кризиса вести переговоры с Владимиром Путиным? На этой неделе наш президент провел с ним встречу. Кроме того, как всем известно, вчера госсекретарь Джон Керри встретился с Сергеем Лавровым. Есть ли еще смысл в таких переговорах?
ДЖЕБ БУШ: Если цель — поддержать режим Асада — а именно в этом и заключается цель Москвы, — то я такого смысла не вижу. Если бы существовал способ сформировать вместе с ними международную коалицию, которая бы выступила и против ИГ, и против Асада, то подобные переговоры были бы целесообразными.
Я считаю, что вести переговоры со сторонами, которые считаешь соперниками — нормально, но делать это нужно с позиции силы, и не слабости. А Керри сейчас говорит, что, мол, «Россия может сыграть конструктивную роль в Сирии» — при том что две недели назад они озвучивали совершенно противоположные вещи. И каждый раз, когда мы ничего не предпринимаем, а они тем временем делают шаг вперед, мы меняем риторику. И опять же, из-за этого создается крайне нестабильная обстановка — и не только в Сирии, но и во всем мире.
Но вы согласны с президентом в том, что Асад должен уйти — так он говорил несколько лет назад. На этой неделе звучали более дипломатичные высказывания о том, что необходимо организовать в Сирии переходный период…
ДЖЕБ БУШ: Он же уничтожил 200 тысяч своих собственных невинных граждан! Знаете, вчера я был на одном общегородском собрании, и во время этого собрания женщина по имени Нора со слезами на глазах и дрожью в голосе рассказывала о том, как помогла двенадцати своим родственникам спастись из Сирии. Эта семья — сирийские христиане, и если бы они остались, их бы убили. Сейчас они в Турции, и им просто некуда деваться. Неужели нам следует расслабиться и спокойно наблюдать за этой резней? Можем ли мы терпеть такую ситуацию, при которой миллионы людей остаются без крыши над головой? Если борьба против исламского терроризма входит в наши долгосрочные интересы, закрывать на это глаза мы не можем. Эти лагеря беженцев превратятся в источники разочаровавшихся во всем людей, которые в конечном итоге создадут проблемы для нас же.
Дата выхода в эфир 01 октября 2015 года.