Накануне первого за 10 лет выступления Владимира на Генассамблее ООН произошла «забавная штука», пишет New York Times. За последние недели украинский конфликт исчез с российских гостелеканалов. Его место заняла война в Сирии.
Попытка Кремля перейти на сирийскую тему отражает важный, хотя и временный сдвиг его политики, считает издание. Он показывает, что военные и дипломатические приготовления Путина перед встречей в ООН направлены не столько на международную, сколько на российскую аудиторию.
Во-первых, упор на конфликт в Сирии позволяет Путину отвлечь внимание от Украины, «от которой уже и без того устало большинство россиян». Отношение к украинскому кризису, как к уже решенному, дает российскому президенту простор для компромисса с Западом, способным привести к отмене санкций.
Во-вторых, Путин получает возможность показать себя лидером, который слишком занят возвращением законных позиций России в мире, чтобы отвлекаться на ее внутренние проблемы. Например, рецессию, 16-процентную инфляцию и слабый рубль.
В-третьих, во всем этом содержится «развлекательный» момент. Поддерживая патерналистские традиции царской России, Путин постоянно примеряет роль «национального супергероя». И для этого ему приходится придумывать новые трюки – «от организации Зимней Олимпиады до аннексии Крыма и укрощения исламистов».
Между тем никто точно не знает, чему именно будет посвящена речь Путина в ООН – будет ли он предлагать конкретные военные действия в Сирии или ограничится общими словами. Однако, напоминает издание, в этом месяце российский лидер начал усиленно продвигать идею о том, что Башар Асад – необходимый союзник для наземной войны с «Исламским государством».
В то же время считается маловероятным, что Путин предложит отправлять российские войска для участия в этой борьбе. Среди россиян, заключает издание, еще слишком свежи воспоминания о «сокрушительном поражении» СССР в Афганистане.
Фото: Reuters