В августе 1945 года после разоружения японской армии СССР совершил военное вторжение на «северные территории». Японцы – островные жители – были изгнаны, и даже сегодня, спустя 70 лет после войны, «возвращение четырех островов» так и не состоялось. Как вернуть острова, отобранные военной силой? Именно сейчас, когда правительство твердо стоит на ногах, следует улучшить дипломатическую тактику и проложить дорогу к решению проблемы.
Нынешний год – год 70-летия окончания войны. Нужно в течение нынешнего года проложить путь к разрешению проблемы «северных территорий».
То, что в Японию так и не вернулся ни один из островов «северных территорий», на самом деле, по-моему, происходит из-за отсутствия политики как таковой. Наверно, отчасти ответственность лежит и на представителях СМИ, которые плохо владеют материалом.
Нет такого понятия, как «возврат четырех островов разом». Есть, конечно, политики и СМИ, которые до сих пор так говорят, а в советское время ко всему этому прилагалось еще и слово «немедленный». Почему? Потому что сам СССР заявлял, что «территориальной проблемы нет». Поэтому Япония и выступала с таким напором.
Однако в 1991 году Советский Союз превратился в свободную и демократическую Россию, а Япония изменила политику в сторону поэтапного решения проблемы. Иными словами, если возврат четырех островов гарантирован, то позволительно, чтобы сроки возврата были разными. Но этот факт никто толком не выяснял, так что обо мне говорили, мол, «Мунео Судзуки за то, чтобы сначала вернули два острова».
По крайней мере после моего ухода острова отдалились. Особенно при правительстве Дзюничиро Коидзуми. Господин Коидзуми не знал предысторию японо-российских отношений. Тогдашняя глава МИД Макико Танака – тем более. В результате появились 10 лет ничем не заполненных японо-российских отношений.
На мой взгляд, ближе всего острова к нам «подошли» 25 марта 2001 года, во времена премьерства Ёсиро Мори, когда он и Путин встретились в Иркутске. Но когда пришло правительство Коидзуми, то, наоборот, острова стали отдаляться. И теперь, когда премьер Синдзо Абэ демонстрирует склонность к решению проблемы, остается, по-моему, лишь возлагать на это надежды.
Что нужно сделать, чтобы ускорить переговоры? Вопросы государственного суверенитета наверняка следует решать уже на самом верху. У президента Путина рейтинг поддержки от общества превышает 80 процентов. Дело за Японией. Нужно воспользоваться преимуществом, которое исходит из решимости премьера Абэ и силы президента Путина.
И все-таки у любого дела должна быть последовательность действий. Если говорить, что, мол, сначала верните четыре острова, то разговора не получится. Как президент Путин и глава МИД Лавров, японский парламент ратифицировал советско-японскую декларацию 1956 года. Даже Верховный Совет СССР признал, что это юридически связующая договоренность, и было продекларировано, что острова вернут Японии даже без наличия в это же время мирного договора. Поскольку так заявило высшее руководство России, Японии тоже следует этим воспользоваться.
Сначала нужно, чтобы вернули два острова. Вернуть ли оставшиеся два острова Японии или России, нужно обсуждать. На мой взгляд, это вполне реалистичное решение. Главное в том, каким козырем воспользуется премьер Абэ.
Ради всего этого Японии не обязательно следовать концепциям Запада по украинской проблеме. Ей необходимо заявить, что раз достигнуто соглашение о перемирии, то Россию не следует подвергать экономическим санкциям. На июньском саммите глав стран «Большой семерки» ей тоже следовало предложить отменить экономические санкции.
Премьер Абэ говорит, что «для того, чтобы прогрессировал процесс переговоров с Россией, правительству и гражданам важно объединиться и приняться за это дело». Однако «территориальную» проблему не решить, если не добраться в своих предложениях до грани взаимоприемлемого. Как только будет прощупана эта самая грань, важно продолжать следить за тем, чтобы переговоры развивались. И именно так правительство и граждане смогут как единая сила взяться за проблему «северных территорий».
Дипломатия – это преумножение результата, но ее успех зависит и от политических оппонентов. Если будут рассказывать лишь о точке зрения Японии, а о российской – нет, то это не дипломатия. Дипломатия основана на чести и добром имени участников переговоров. Я считаю хорошей дипломатией такую, в которой вы видите государственный интерес и можете сказать друг другу, что это было стоящее дело.
Премьер Абэ наверняка лучше всех видел пламенное и воистину всеохватывающее желание его батюшки – почтенного Синтаро Абэ – усилить динамику японо-советских взаимоотношений, что последний, как политик, стремился сделать до последнего.
Очень хотелось бы, чтобы замысел того почтенного Синтаро Абэ был реализован премьером Абэ.
Автор – Мунео Судзуки, бывший член палаты представителей. Родился в 1948 году на Хоккайдо. Во время учебы в университете Такусёку начал работать секретарем господина Ичиро Накагавы. Во втором правительстве Хасимото служил на постах секретаря по развитию Хоккайдо и Окинавы в кабинете Генерального секретаря, в правительстве Обучи – на посту заместителя секретаря в кабинете Генерального секретаря. В августе 2005 года основал партию «Новая партия – Дайчи» и ныне ведет политическую и просветительскую деятельность как ее представитель. Работы – «Великая проблема дипломатии» (издательство «Сёгакукан») и прочие.
Дата публикации 09 августа 2015 года.
Фото: Reuters