Совершенно очевидно, что Россия планирует построить суперавианосец, для того чтобы бросить вызов США как мировой державе, считает автор статьи в американском издании Newsweek. Однако если при этом внешняя политика страны останется неизменной, деньги окажутся потраченными впустую.
Флот суперавианосцев является одним из главных инструментов проецирования силы США. Сейчас у американцев есть 11 авианосцев, на борту которых может расположиться более 70 самолетов. Авианосцы принимали участие почти во всех вооруженных конфликтах США со времен Второй мировой войны и доказали, что являются стратегическим вооружением, отмечает автор.
Во времена холодной войны СССР также располагал флотом авианосцев, которые должны были противостоять военно-морским силам других стран, напоминает журналист. Однако все они были распроданы, за исключением «Адмирала Кузнецова».
На фоне новых проектов по военной модернизации России строительство собственных авианосцев не должно никого удивлять, считает автор статьи. По сообщениям Крыловского государственного научного центра, новый суперавианосец сможет нести более 100 самолетов, что вдвое превышает мощности «Адмирала Кузнецова». «Но стоит ли новый авианосец таких затрат?» - задается вопросом журналист.
На данный момент Россия не нуждается в суперавианосце, так как ее внешняя политика ориентирована на решение региональных вопросов, полагает автор статьи. И хотя Россия может изменить фокус внешней политики, чтобы обеспечить себе большее присутствие в мире, подобные изменения потребуют значительных политических и финансовых корректировок.
Военные вторжения России всегда были обусловлены ее региональными интересами, включая «вторжение на Украину в 2014 и в Грузию в 2008», уверен журналист. Чтобы изменить сложившуюся ситуацию и стать поистине мировой державой, Россия должна разработать такую политическую и экономическую инвестиционную стратегию, которая затмит расходы на создание суперавианосца.
Более того, чтобы авианосец смог выполнять свои задачи, он должен иметь доступ к портам и военно-морским базам иностранных государств, куда бы он мог заходить для дозаправки и пополнения запасов, подчеркивает издание. Проблема же заключается в том, что главные военные базы России также находятся внутри ее региона.
Однако одна военная база расположена за пределами региональной сферы влияния России, напоминает автор. Речь идет о военно-морской базе в Тартусе (Сирия). Но война в Сирии поставила безопасность базы под угрозу, а ее возможности ограничены, так как в 2013 году оттуда была выведена значительная часть личного состава.
Россия, конечно же, пыталась решить эту проблему и начала относительно успешно сотрудничать с Алжиром, Кубой, Кипром, Никарагуа, Сейшелами, Сингапуром, Венесуэлой и Вьетнамом, получив доступ к их военно-морским базам. Однако потребуются значительные инвестиции, чтобы эти базы можно было использовать в качестве пунктов остановки авианосца, подчеркивает автор статьи.
С помощью нового авианосца Россия рассчитывает бросить вызов мировому порядку, в котором доминируют США. В то же время внешняя политика России пока не предлагала альтернативного миропорядка после распада Советского Союза.
Поддержав Башара Асада в Сирии и вмешавшись в дела Украины, Россия показала, что толкование ею международного права зависит от конкретной ситуации, отмечает издание. Это нанесло серьезный ущерб репутации России как внутри ее сферы влияния, так и за ее пределами.
Если Россия не начнет всерьез инвестировать в многосторонние институты вроде ООН или не создаст альтернативные конкурирующие институты, ей вряд ли удастся внести позитивный вклад в миропорядок, уверен автор.
Без соответствующей внешней политики и поддержки со стороны иностранных государств и их военных баз строительство авианосца можно сравнить с покупкой фишки в казино стоимостью в несколько миллиардов долларов и отказом играть на нее, подчеркивает журналист.
Если Россия все же решится строить суперавианосец, она, скорее всего, будет вынуждена потратить много денег на модернизацию российского военно-морского флота и внешней политики ради корабля, не имеющего никакой стратегической ценности, резюмирует автор статьи.
Фото: Reuters