Украинский кризис продолжает ухудшаться. Фактически он из местной гражданской войны перерос в «войну чужими руками» между США и Россией. Он сопровождался «подстрекательской дезинформацией» из Вашингтона, Москвы, Киева и Брюсселя, а западные экономические санкции вынудили Россию отдалиться от Запада так, как это было в 1940-е годы, пишет профессор Стивен Коэн на сайте издания Nation.
Обе стороны разворачивают обычное и ядерное оружие и испытывают оборону друг друга; дипломатия уступила место военизированному мышлению, а связи, которые налаживались десятилетиями, обрубаются. При всем при этом в США нет никакой существенной политической оппозиции нынешнему курсу американской политики, который характеризуется непродуманной поддержкой «все более авторитарного Киева – вряд ли такого уж бастиона “демократии и западных ценностей”».
Кажется, отдельные политические силы в Вашингтоне и Киеве хотят военного столкновения с президентом России Владимиром Путиным. Когда в феврале канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд согласовали минские договоренности, которые в случае их осуществления могут завершить украинскую гражданскую войну, то «могущественные враги» соглашения осудили его как попытку умиротворить Путина и потребовали от президента Барака Обамы поставок оружия Киеву на сумму 3 миллиарда долларов.
Можно еще раз подчеркнуть, что кризис вызвала американская политика начиная с 1990-х годов. Однако в этот раз, пишет Стивен Коэн, он решил рассказать о том, как избежать более опасной холодной войны с постсоветской Россией. Для этого нужна новая разрядка — то есть расширение сфер сотрудничества США и России и сокращение сфер опасных конфликтов, например ядерной области, заявляет автор Nation.
В прошлый раз разрядка началась в середине 1950-х годов и с переменным успехом длилась три десятилетия. В конце 1980-х Рональд Рейган, его преемник – Джордж Буш-старший и их советский коллега Михаил Горбачев достигли таких глубин этой политики, что им казалось, что они закончили холодную войну. В чем был секрет ее успеха?
Прежде всего в том, что Вашингтон признал советскую Россию равной великой державой. Этот принцип даже получил имя – «паритет». Изначально он означал равные возможности США и СССР в сфере ядерного взаимоуничтожения. И он, конечно, не обозначает морального равенства, оговаривает автор статьи.
У этого принципа три составных части. Во-первых, взаимно признанные сферы влияния – это представление устояло, несмотря на испытания, например Карибским кризисом 1962 года. Во-вторых, обе стороны не вмешиваются во внутренние дела соперника, если не считать взаимной пропагандистской войны. Эта идея тоже подвергалась испытанию, например в случае с советскими евреями и диссидентами, и тоже устояла. В-третьих, Вашингтон и Москва в равной степени ответственны за мир и безопасность в Европе, хотя и соперничали экономически и военными методами в так называемом третьем мире.
Эти принципы привели к дипломатическому успеху разрядки, который выразился и в двухсторонних встречах, и в соглашениях о контроле над вооружениями, и в Хельсинкских соглашениях 1975 года, а в итоге привели к тому, что в конце 1980-х обе стороны провозгласили конец холодной войны. Сегодня США снова оказались в состоянии холодной войны с Россией, поскольку Вашингтон «обнулил принцип паритета», утверждает обозреватель Nation.
Когда в конце 1980-х был объявлен конец холодной войны, стороны заверили друг друга, что здесь нет проигравших и все выиграли. Но в 1992 году в обращении к нации президент Буш заявил: «Милостью божьей Америка выиграла холодную войну». И добавил, что теперь есть «лишь одна, превосходящая всех, сила – Соединенные Штаты Америки». Этот двойной принцип – отказ от паритета и утверждение превосходства США – стал «священной аксиомой американской политической культуры». Он утверждался двадцать пять лет и привел ко множеству американских внешнеполитических катастроф, как в случае с Россией, полагает Стивен Коэн.
Более двух десятилетий Вашингтон считал постсоветскую Россию «проигравшей и потому меньшей страной», чем-то напоминающей Германию и Японию, а значит – страну без прав и интересов, сопоставимых с американскими. «Антипаритетное мышление» привело и к «катастрофическому крестовому походу во имя переделки России по образу и подобию Америки», и к расширению НАТО навстречу российским границам, и к «настойчивому вмешательству для “продвижения демократии” в российской внутренней политике».
Два примера подобного рода относятся напрямую к кризису на Украине. Много лет лидеры США настаивали, что у России нет права на сферу влияния, и одновременно расширяли американскую сферу при помощи НАТО. «В процессе политические и медийные круги США поносили лично Путина так, как они никогда не демонизировали советских коммунистических лидеров, по крайней мере, после Сталина, создавая ощущение еще одной политической направленности, противоположной паритету, — делегитимизации и свержения российской власти». Москва неоднократно против этого протестовала, но в Вашингтоне оставались глухи. Сегодня это привело к украинскому кризису, и реакция Москвы была вполне объяснимой, пишет автор Nation.
Если идея разрядки не будет реабилитирована, то новая холодная война может перерасти в настоящее столкновение с ядерной Россией. «Время, может быть, и не на нашей стороне, но на нашей стороне – разум», — заявляет Стивен Коэн.
Тем, кто называет это апологией Путина, можно ответить, что это скорее американский патриотизм, ведь интересы американской национальной безопасности очень часто требуют партнера в Кремле. Тем, кто считает, что американский президент не может стать партнером «демонизированного Путина», можно ответить, что у этого образа нет ни основания, ни логики. «Мы также отмечаем, что расширение НАТО на восток с 1990-х годов преднамеренно вытеснило Россию из европейского постсоветского “порядка обеспечения безопасности”, в предательстве которого Путина теперь обвиняют, в то время как это расширение стало предательством более раннего обещания Запада Москве об “общем европейском доме”».
Тем, кто настаивает на том, что Россия не имеет права на сферу влияния, можно ответить, что это не «империализм XIX века», а разумная зона безопасности на границах, где не было бы США или военной мощи НАТО, – например на Украине или в Грузии. «Если Соединенные Штаты имеют право на такие зоны безопасности не только в Канаде и Мексике, но и по всему западному полушарию в соответствии с доктриной Монро Вашингтона, то почему у России нет такого права в применении к своим соседям?» К тому же НАТО – это оборонный союз, а не благотворительный фонд, а «беспорядочное расширение» альянса лишь привело к подрыву дипломатических усилий, считает обозреватель Nation.
Для тех, кто считает, что Америка должна продолжать «продвигать демократию» и даже идти на смену режима в сегодняшней России, Стивен Коэн приводит цитату из собственного выступления перед конгрессом в 1977 году. В нем он говорил, что у США «нет мудрости или силы, или права пытаться напрямую оформлять процессы перемен внутри Советского Союза. Любое иностранное правительство, которое глубоко вовлекается во внутреннюю политику Советов, больше навредит, чем поможет, себе и другим». Скорее Вашингтону нужно поощрять либерализацию внутри этой страны и создать такую международную обстановку, которая укрепила бы реформистские тенденции, а реакционные поставила бы под удар.
Эта истина оказалась позабыта, но сегодня она все так же применима к американо-российским отношениям. Обе стороны должны договориться о независимой, не присоединенной ни к каким военным блокам Украине, а также о серьезном уровне самоуправления как в тех регионах, которые хотят сохранить исторические связи с Россией, так и в тех, которые хотят более тесных отношений с Западом. Большим шагом на этом пути может стать исполнение Минских соглашений, пишет Стивен Коэн в статье издания Nation.
Фото: Reuters