Для того чтобы вынести вердикт о виновности Джохара Царнаева, ушло более трех месяцев, пишет журналистка Маша Гессен в своей статье для The New York Times. Тем не менее, несмотря на невероятное количество потраченного времени, множество очень важных вопросов осталось без ответа.
Гессен отмечает, что Царнаева признали виновным по всем тридцати обвинениям, и за 17 из них ему грозит смертная казнь. Сторона защиты пытается сохранить ему жизнь, убеждая жюри присяжных в том, что старший брат, Тамерлан Царнаев, промыл ему мозги.
Однако же в ходе судебного разбирательства едва ли затрагивались действительно важные вопросы: где были сделаны бомбы и как ФБР могло позволить случиться этому теракту, учитывая, что сотрудники бюро за два года до трагедии активно проверяли старшего Царнаева, поскольку видели в нем потенциальную террористическую угрозу?
Журналистка отмечает, что есть и другие вопросы, однако эти два являются ключевыми для понимания того, что «пошло не так» в Бостоне два года назад. Однако же власти не смогли дать на них ответа. До сих пор неизвестно, где были сделаны взрывные устройства. Ясно лишь, что они были сконструированы на квартирах братьев.
Что же касается просчетов ФБР, то власти опубликовали несколько докладов, которые, впрочем, оказались совершенно бесполезны. Они включали в себя меньше информации, чем на тот момент было доступно американским СМИ. Более того, ряд конгрессменов даже поехал в Россию, однако их путешествие закончилось в посольстве в компании со Стивеном Сигалом, «киноактером с промытыми мозгами». «Единственной причиной, по которой эта поездка не стала позором, стал тот факт, что она практически никак не освещалась журналистами», - пишет Гессен.
В целом ни одно правительственное учреждение не объяснило американцам, как кто-то, подозревавшийся в терроризме, мог спланировать и претворить в жизнь такой теракт и кто им помогал. Однако судебный процесс практически завершен, и уже понятно, что он никак не приблизит общественность к правде. «Впрочем, американский уголовный суд создан для установления вины и установления справедливости, а не для поиска правды. А правда и справедливость – не синонимы», - иронизирует журналистка.
Фото: Reuters