Крымский сценарий уходит своими корнями в советскую историю, пишет международный корреспондент BBC Джон Симпсон в издании New Statesman. Если хватка Москвы в отношении какого-либо из сателлитов ослабевала, сразу находились оправдания и «братские силы», которые предотвращали изменение статуса-кво.
События в Венгрии в 1956 году, в Чехословакии в 1968-м, в Афганистане в 1979-м, – а теперь и на Украине в 2014 году – указывают на слабость в российской системе. Ведь если отступить где-то в одном месте, вся структура может пасть, излагает журналист мышление лидеров страны. Это та слабость, которой всегда могут воспользоваться силы, стремящиеся свергнуть текущих правителей, – снаружи или изнутри.
Именно поэтому «циничное внедрение» российских сил на Восточную Украину и угрожающие поползновения в сторону Прибалтики есть не что иное, как отвлекающий маневр, своеобразная игра в наперстки, считает Симпсон. Подобно мошенникам, которые пытаются обмануть прохожих, главная цель Владимира Путина – заставить Запад забыть о Крыме.
Крым – чрезвычайно выгодный кусок территории. Южный берег может потягаться с самыми прекрасными уголками земли. Один из городов – Балаклава, которая даже после распада Советского Союза некоторое время оставалась закрытым городом, выглядит как юг Франции до того, как его заполонили богачи. Бухта Балаклавы с туннелем для подлодок и отличными рыбными ресторанами похожа на декорации какого-нибудь раннего фильма бондианы, восхищается британец.
Как и весь остальной Крым, Балаклава предстает совершенно русским городом. Русскоязычное население составляет большинство жителей. Хотя образованная и обеспеченная прослойка крымчан в прошлом году хотела остаться в составе Украины из-за более свободного европейского политического климата, теперь они смирились с переменой. Даже притеснения вроде лишения места труда и привлечения к общественно-полезным работам за ношение [одежды] цветов украинского флага на мероприятии в честь поэта Тараса Шевченко не убедят их выступить против Путина.
Крым исторически не следовало бы отделять от России, полагает Симпсон. Однако во времена Хрущева передача полуострова Украине не имела никакого значения, а в 1991 году Борис Ельцин был слишком слаб, чтобы диктовать свои условия. Теперь, когда Путин вернул Крым в состав России под угрозой применения оружия, он не может позволить себе его потерять. Это положит конец его карьере, подчеркивает британский журналист.
Симпсон отмечает, что президент России в действительности сильно отличается от своего публичного образа «самодовольного мачо». И хотя он – самый успешный лидер России со времен Сталина, это вовсе не значит, что он застрахован от всего.
Как свидетельствует выдающийся польский оппозиционный деятель 1980-х годов, а ныне главный редактор Gazeta Wyborcza Адам Михник, больше всего Путин боится «майдана» на Красной площади. По сведениям Михника, освещение в прямом эфире свержения и убийства Муаммара Каддафи в 2011 году произвело на президента России неизгладимое впечатление. Убийство же Бориса Немцова было предупреждением для Путина со стороны определенных групп внутри силовых ведомств: не отступать от жесткого курса на Украине.
Если такая оценка верна, значит, присоединение Крыма и разжигание конфликта в Донбассе и потенциально в Прибалтике – «вопрос индивидуального выживания для российского президента», делает вывод журналист. А такая Украина, которая может когда-нибудь пустить на свою территорию силы НАТО, – экзистенциальная угроза и лично для Путина.
Можно обвинять США за неправильную политику по отношению к России в 1991 году, а ЕС за просчеты со стратегией переговоров об ассоциации с Украиной и считать, что Владимиру Путину все нипочем, – но важно понимать, что если Путин полагает, что борется за свою жизнь, – то он не поступится никакими средствами, чтобы взять верх, заключает Симпсон на страницах New Statesman.
Фото: Reuters