«Чтобы понять Владимира Путина сегодня, – пишет журналист BBC Крис Боулби, – необходимо знать историю, которая произошла с ним одним вечером в Восточной Германии 25 лет назад».
Событие, о котором повествует автор статьи, случилось 5 декабря 1989 года в Дрездене, спустя несколько недель после падения Берлинской стены. В то время немецкий коммунизм терпел поражение, и власть народа казалась непреодолимой.
В тот вечер толпы протестующих брали штурмом штаб-квартиру Министерства госбезопасности ГДР (Штази), которая неожиданно оказалась беззащитна. Затем небольшая группа демонстрантов направилась в сторону дома, где находилось местное управление КГБ.
«Охрана у ворот сразу же забежала в здание», – вспоминает один из участников группы Зигфрид Даннат. Но вскоре к собравшимся вышел «взволнованный офицер небольшого роста».
«Он сказал нашей группе: “Не пытайтесь сюда пробиться. Мои товарищи вооружены, и им дан приказ использовать оружие в случае крайней необходимости”», – утверждает Даннат. По его словам, это предостережение советского офицера подействовало на группу, и она отступила.
Однако, считает автор статьи, этот офицер КГБ знал, насколько опасной оставалась ситуация. Он позвонил в штаб 1-й гвардейской танковой армии и просил защиты. В ответ он услышал слова, которые шокировали его и изменили всю дальнейшую жизнь.
«Мы не можем ничего сделать без приказа из Москвы, – ответили ему на другом конце провода. – А Москва молчит».
С тех пор, уверяет Боулби, фраза «Москва молчит» стала неустанно преследовать этого человека. Теперь же он сам стал «Москвой» – российским президентом Владимиром Путиным.
Этот опыт стал для Путина уроком, который он так и не забыл, уверяет британский журналист. Он дал будущему российскому президенту представление об образцовом обществе и сформировал его устремления создать влиятельную структуру и накопить личное богатство. «Но самое главное, – подчеркивает BBC, – он осознал, как хрупка может быть политическая элита как легко она может быть свергнута народом».
Путин начал свою службу в Дрездене в середине 80-х годов. ГДР в то время был крайне важным европейским аванпостом Москвы, и уровень жизни там был выше, чем в советских республиках.
Бывший сослуживец Путина Владимир Усольцев вспоминает, как Путин проводил часы, листая западные каталоги «товаров почтой», чтобы не отставать от последних модных тенденций. Он также любил выпить пива, предпочитая местные сорта, и не соответствовал тому спортивному образу, который сегодня создала ему президентская пиар-служба.
Восточная Германия отличалась от СССР не только уровнем жизни. В ней было несколько различных политических партий, пусть и находившихся под контролем коммунистических властей.
«Ему очень нравился этот маленький личный рай», – считает немецкий биограф Путина Борис Райтшустер. По его словам, ГДР стала для российского президента политической моделью, и сейчас он построил в России подобие Восточной Германии.
Однако, отмечает автор статьи, осенью 1989 года этот рай превратился в ад для КГБ. Путин наблюдал, как власть народа обретала огромную силу на улицах Дрездена.
Бывший обер-бургомистр города Вольфганг Бергхофер вспоминает, что в это время на улицах был хаос, и многие полагали, что кровопролитие неизбежно. По его словам, генерал советской танковой армии, которая располагалась в Дрездене, заявил ему, что готов ввести танки, если Москва отдаст приказ.
Как считает британский журналист, Владимир Путин, несомненно, полагал, что те советские офицеры, с которыми он был знаком, действительно отправят танки. Но Москва при Михаиле Горбачеве «промолчала».
Вскоре один из связных Путина в Штази генерал-майор Хорс Бем был унижен толпой демонстрантов и вначале 90-го года покончил жизнь самоубийством. А самому будущему президенту предстоял долгий путь домой.
«Немецкие друзья подарили семье Путиных 20-летнюю стиральную машинку, с которой они вернулись в Ленинград, – заявляет критик российского президента Маша Гессен. – Он остро чувствовал, что служил своей стране и не получил ничего взамен».
К тому же он вернулся в государство, которое сильно изменилось при Михаиле Горбачеве и находилось на грани коллапса. По словам Гессен, Путин оказался в стране, которую он не понимал и не хотел принимать.
Довольно скоро Путин осознал, что приобрел в ГДР нечто более ценное, чем подержанная стиральная машина. В Дрездене он был частью организации, члены которой смогли хорошо устроиться и в новой России.
По словам американской исследовательницы Карен Давиша, люди, с которыми Путин познакомился в Дрездене, стали частью его окружения. Среди них гендиректор корпорации «Ростех» Сергей Чемезов и президент компании «Транснефть» Николай Токарев.
Рядом с Путиным оставались не только его российские сослуживцы. К примеру, бывший офицер Штази Маттиас Варниг сейчас находится в должности управляющего директора компании Nord Stream, которая заведует одноименным газопроводом.
До недавних времен этот трубопровод символизировал особую связь Германии и России. Но с началом украинского кризиса эти отношения оказались по меньшей мере заморожены.
«Думаю, недавние демонстрации в Киеве и Москве напомнили ему о том событии в Дрездене, – считает Райтшустер. – И внутри него пробудились все старые страхи».
Возможно, полагает автор статьи, внутри Путина также все еще живо воспоминание о том, что перемены могут быть созданы не только силой или слабостью, но и сильным чувством. В 1989 году он увидел, как патриотические настроения вкупе с жаждой демократии оказались намного сильнее коммунистической идеологии.
«Таким образом, – заключает Крис Боулби, – рассуждая о следующем шаге Владимира Путина, стоит помнить, через что ему уже пришлось пройти. Только одно кажется вероятным. До тех пор, пока Владимир Путин будет удерживать власть в Кремле, Москва вряд ли будет молчать».
Фото: Reuters