Ранее в декабре представители НАТО подтвердили план альянса создать собственные силы быстрого реагирования. По данным Washington Post, альянс будет способен всего за пару дней разворачивать армию в размере 5 тысяч солдат. Объявление о создании этих сил должно было убедить приграничные с Россией страны — участницы НАТО, что организация готова защищать их от российской экспансии.
Европейские члены НАТО искали самый дешевый способ предотвратить то, чтобы их территории не стали новым Крымом. И все же, отмечает автор статьи в Washington Post политолог Хайди Хардт, опыт других международных организаций показывает, что развитию и размещению сил быстрого реагирования сопутствуют некоторые проблемы как логистического, так и политического характера.
В контексте международных организаций силы быстрого реагирования составляются из солдат разных национальностей. Государства — члены альянса присылают своих солдат, которые регулярно сменяются, чтобы гарантировать военную эффективность. Основной проблемой сил быстрого реагирования НАТО Хайди Хардт считает политическую волю. Политики неоднократно обсуждали идею создания сил быстрого реагирования, и все же даже те организации, которые вложились в эти силы, ни разу не разворачивали эти войска.
В плане готовности действовать из всех инициатив по созданию сил быстрого реагирования дальше всех зашел Евросоюз. По мандату ЕС, 18 боевых групп, состоящие из 1500 солдат, готовы развернуться в течение 10 дней, сообщает Washington Post. Тем не менее, эти боевые группы за все время своего существования ни разу не принимали участия в боях. Один из послов в ЕС привел следующую аналогию, чтобы объяснить политическое нежелание пользоваться этими войсками: «Это все равно что иметь в гараже потрясающую Ferrari. Она там стоит, но ты просто не знаешь, как ею управлять».
Помимо политических разногласий, Хайди Хардт выделяет логистическую проблему. НАТО требует, чтобы участники альянса выделили по меньшей мере 2% своего ВВП на военные расходы, однако по данным 2013 года, 24 из 28 стран не соблюли этого требования.
Кроме того, отмечает эксперт, имеются определенные дипломатические трудности, связанные с тем, что НАТО публично объявило о цели создания подобных сил – о защите границ членов альянса. Развертывание сил быстрого реагирования, пусть и не в тех же регионах, где базируются войска НАТО (что нарушило бы соглашение Россия-НАТО 1997 года), тем не менее может быть расценено как провокация. Хайди Хардт также подчеркивает, что текущий генсек НАТО занимает более жесткую позицию по отношению к России, чем его предшественник. По словам Йенса Столтенберга, эти силы создаются из-за действий России. В свою очередь российские власти обвинили альянс в создании нестабильности на Украине. После окончания холодной войны впервые международная организация создает силы быстрого реагирования в ответ на угрозу со стороны другого государства.
Силы быстрого реагирования не могут предотвратить дальнейшие конфликты с Россией, полагает Хайди Хардт. Учитывая исторический опыт подобных сил в других военных организациях, вероятно, что их никогда не разместят. Тем не менее развитие этих сил для НАТО представляет реальный способ оставаться актуальной организацией, ведь альянс таким образом гарантирует безопасность прибалтийским и восточноевропейским государствам. Также это – своего рода альтернатива предоставлению Украине статуса члена НАТО, что может стать еще более противоречивым шагом, утверждает автор статьи. Вопрос в том, воспользуется ли альянс опытом других организаций в создании и развитии сил быстрого реагирования до конца следующего года.
Фото: ARMEND NIMANI / AFP