УИЛЬЯМ БРАУДЕР, гендиректор Hermitage Capital Management: О Путине можно рассказать следующее: он на протяжении 12 лет возглавлял режим, который был признан клептократическим — он вместе с ребятами из своего окружения воровал у государства деньги, обкрадывая народ. Где-то в 2008 году народ это стало раздражать, ну а к 2012 году на улицы Москвы вышли десятки тысяч людей.
Путин было думал, что взял ситуацию под контроль при помощи тайной полиции и тому подобных средств — но потом он увидел, что в соседней Украине его «уменьшенную копию», занимавшуюся тем же самым, выгнали из страны; наблюдал он и за арабской весной.
В итоге он решил, что если народ Украины способен прогнать президента-мошенника, российский народ легко сможет прогнать и его. Он сразу же впал в панику, и сел придумывать надежную стратегию, которая бы гарантировала, что с ним подобного не произойдет. Он собрал своих ребят и сказал им: «Нам надо вторгнуться в какую-нибудь страну. Мысли есть?». И кто-то ответил: «Так у нас в Крыму уже 15 тысяч солдат, нам даже вторгаться не надо».
В общем, они придумали этот план, захватили Крым, и рейтинг Путина подскочил с 50% до 80%, в результате чего он оказался в гораздо более комфортном положении. Проблема в том, что у российских граждан выработалось что-то вроде наркотической зависимости — Путин выпустил из ящика Пандоры национализм, и народу теперь нужно все больше этого национализма. Отныне Путин вынужден захватывать другие страны и регионы Восточной Европы. Поэтому после Крыма он пошел на Восточную Украину.
И если кто-то еще думает, что дело в Украине — это не так. Все дело в Путине, ведь он до смерти боится, что его прогонят так же, как прогнали президента Украины, Януковича, и что он попадет в тюрьму, или того хуже.
Секундочку, Билл, поясните-ка один момент: вы говорите, что Путин, в сущности, дал волю настроениям российских граждан, и оттого каким-то образом оказался в уязвимом положении, поскольку ему теперь будет нужно предпринимать все больше мер, дабы поддерживать высокую интенсивность националистических настроений, но не допускать, чтобы они обратились против него. Но как они могут против него обратиться и почему ему необходимо предпринимать дальнейшие меры?
УИЛЬЯМ БРАУДЕР: Путин снял с национализма тормоза, и народ уже на взводе и пропитан такими настроениями, поэтому если ему теперь по какой-то причине придется пойти на компромисс или уступить, то все эти агрессивные граждане спросят: «Ну-ка погоди, ты же вроде националистом был». И появится другой товарищ, который заявит: «Если Путин слишком слаб, то все это сделаю я, а его мы уберем».
Считаете ли вы вторжение России на Восточную Украину — вне зависимости от того, будет ли оно замаскировано под гуманитарную операцию — неизбежным? А если да, то как на это ответит – или мог бы ответить – Запад?
УИЛЬЯМ БРАУДЕР: Путин в настоящий момент ведет нетрадиционную войну. Можно даже сказать, что события, происходившие до сего момента, и были вторжением; ведь ребята, заправляющие так называемым «сепаратистским движением» — не украинцы, а россияне, которым платит и которых экипирует именно Россия. Речь идет не об украинцах, вовлеченных в гражданскую войну, а о россиянах, которые нестандартным способом начали вторжение. Будет ли Россия проводить и другие нетрадиционные операции? Да. Путин планирует все достаточно правдоподобно отрицать, одновременно просачиваясь в определенные регионы таким образом, чтобы когда он там все-таки окажется, мы ничего не могли уже сделать.
Что до вопроса о том, что нам следует делать — я не думаю, что США пошлют на Украину войска, да и европейцы этого делать не станут. Так что пока у нас есть лишь различные варианты экономического воздействия: мы могли бы, в частности, наложить на Россию более жесткие санкции, или повторить то, что сделали с Ираном — то есть, полностью отрезать российскую банковскую систему от всего мира, заставив SWIFT (Сообщество всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций) прекратить вести дела с Москвой. Подобные меры очень быстро поставят Россию на колени.
Дата выхода в эфир 11 августа 2014 года.