После окончания холодной войны Венгрия стала первой страной из «советской орбиты», которая отошла от коммунизма и приветствовала либеральные ценности. Сегодня Венгрия также на передовой: первое европейское государство, которое решило дистанцироваться от либеральной демократии. Она принимает новую систему и новые ценности, которые лучше всего олицетворяет путинская Россия, пишет в своей колонке для Washington Post Фарид Закария.
Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан заявил, что его страна нацелена на строительство новой политической модели управления – «нелиберальной демократии». Журналист вспоминает, что в 1997 году он использовал этот термин в своем эссе для того, чтобы описать опасное веяние – демократические правительства вдруг начинали разрушать права человека, а также принципы разделения властей и законности. Но Фарид Закария, по его словам, никогда не думал, что высокопоставленный политик из Европы когда-нибудь использует этот термин с гордостью, как «знак отличия».
По словам Орбана, мир пытается понять, каким образом незападные, нелиберальные и недемократические системы управления могут быть успешными. В качестве примера подобных систем Орбан приводит Россию, Турцию, Сингапур, Китай и Индию.
По мнению Фарида Закарии, действия венгерского премьера в последние годы показывают, что лично его ролевой моделью является путинская Россия. Орбан претворил в жизнь свою версию «путинизма», утверждает автор статьи в Washington Post.
В 2000 году Путин, придя к власти, казался жестким, умным, компетентным менеджером, тем, кто был нацелен на то, чтобы сделать Россию стабильной, утверждает Фарид Закария. Путин пытался интегрировать Россию в окружающий мир, установить с Западом хорошие отношения, просил Вашингтон о членстве России в ВТО и даже НАТО, а в его администрацию, по оценке журналиста, входили прозападные либералы, знающие толк в свободном рынке и открытой торговле.
Однако с течением времени, после восстановления порядка в стране Путин для укрепления своей власти начал создавать репрессивную систему политического, экономического и социального контроля. После протестов 2011 года он признал, что ему требуется нечто большее, чем просто грубая сила для борьбы с оппонентами. Ему потребовалась идеология – так называемый «путинизм» пишет Фарид Закария.
Существенными элементами этой идеологии стали национализм, религия, социальный консерватизм, государственный капитализм и правительственное влияние на СМИ. Все эти элементы, по мнению Закарии, противоречат современным западным ценностям. Было бы ошибкой полагать, что своей популярностью российский президент обязан «путинизму», однако именно эта идеология успешно поддерживает его рейтинг, считает журналист.
«Орбан последовал по стопам Путина, разрушив независимость судебной власти, ограничив права человека, используя националистические термины в отношении коренных венгров и затыкая рот прессе», - считает Фарид Закария. Впрочем, если присмотреться к окружающему миру, то элементы «путинизма» можно обнаружить в Турции. Премьер-министр страны Реджеп Тайип Эрдоган отошел от реформ к более консервативной, исламистской и националистической повестке дня. Многие из европейских правых политиков, отмечает Фарид Закария, вроде Марин Ле Пен или Найджела Фараджа открыто восхищаются Путиным и тем, за что он выступает.
Успех «путинизма» будет зависеть от успеха путинской России. Если ему удастся с триумфом выйти из событий на Украине, он будет выглядеть победителем, уверяет журналист Washington Post. С другой стороны, продолжает свою мысль Фарид Закария, если Киев сможет вырваться из орбиты России, а российская экономика продолжит свой упадок, Путин в скором времени «обнаружит себя правителем изолированного от всего мира сибирского государства с сырьевой экономикой».
Фото: YURI KOCHETKOV / POOL / AFP