Легко представить, как российский лидер Владимир Путин и глава Китая Си Цзиньпин, подписав в Пекине сделку о газе, сели и решили «обменяться опытом разнообразных споров с соседями и с Западом». По мнению автора Financial Times Филипа Стивенса, не нужно быть прославленным агентом АНБ, чтобы представить себе ход этого наверняка веселого разговора.
Эти два лидера оспаривают существующий миропорядок, а США и Европа не решались давать отпор. «Пекин – определенно старший партнер в китайско-российских отношениях. Владимиру Путину больше нужно было продать свой газ, чем Си Цзиньпину – его купить, так что Кремлю пришлось снизить цену. Если говорить в целом, то китайцев не впечатляет провал российских попыток модернизации», — отмечает журналист.
Однако Си Цзиньпин знает, что Путин «помешан» на сохранении лица, поэтому он позволил бы российскому гостю заговорить первым. А Путин «бахвалился бы», что «российская аннексия Крыма и дестабилизация Украины с ее стороны» подтвердили его давние подозрения: США и Европа «мягкотелые».
США неизменно стремились избежать конфликта – «Барак Обама хотел, чтобы история его запомнила как президента США, который закончил две войны и избежал третьей». А чтобы понять психологию Европы как континента, достаточно взглянуть на падение уровня ее военных расходов. «Марш России внутрь Украины подтолкнул правительства Евросоюза к выбору между краткосрочными деловыми интересами и сохранением миропорядка, установившегося после холодной войны. Как только такие бизнес-светила, как Джо Кэзер из Siemens и Роберт Дадли из BP, присягнули Москве на верность, не было уже никакого спора», — описывает Филип Стивенс.
Старые друзья Путина из ФСБ сообщили ему, что на Западе лишь два лидера имеют вес – Барак Обама и канцлер Германии Ангела Меркель. Французский лидер Франсуа Олланд снабжает Россию двумя десантными кораблями («по случайности один из них назвали “Севастополем”»). Глава Великобритании Дэвид Кэмерон «иногда поднимает шум, но лондонский Сити живет за счет российских денег».
Санкции США и ЕС вызвали лишь легкое раздражение – достаточно было временами делать ложные выпады, говорит в представлении журналиста Владимир Путин. «Недавно Москва намеренно сбавила градус своей риторики – это было прикрытие для того, чтобы пустить больше военной помощи сепаратистски настроенным этническим русским на востоке Украины», — восстанавливает автор Financial Times ход воображаемой дискуссии.
«Китай, конечно, аннексию Крыма не одобряет», о чем Си Цзиньпин наверняка высказался вслух, ведь для его руководства территориальная целостность – одна из стратегических приоритетов. «Амбиции двух лидеров несхожи: Владимир Путин хочет окружить Россию слабыми государствами, Китай же согласен и на сильных соседей, если только они отдают должное Пекину. Путин притворяется, будто может повернуть часы на 25 лет назад и восстановить Россию как великую державу. Куда более правдоподобная “китайская мечта” Си Цзиньпина - стереть унижение 150 лет западной гегемонии», — комментирует Филип Стивенс.
Но в целом они сошлись на том, что Запад слаб. Си Цзиньпин бы заметил, что банальные фразы Обамы о лидерстве «не сумели ухватить намерения Китая перевернуть нынешний миропорядок, разработанный США». Вашингтон сильнее в военном отношении, но «Китай понимает, что сила лежит в готовности ее применить». «Выудив» США из Ирака и Афганистана, Обама сделает все возможное, чтобы не ввязаться в конфликт в Азии. Иногда Пекину даже кажется, что американского президента больше тревожит его «упрямый японский союзник Синдзо Абэ», чем намерения Китая.
Financial Times считает, что Си Цзиньпин решил: так же как Путин поменял фактическую действительность на Украине, Китай сможет поменять ее на западе Тихого океана. Неуверенные действия США во время столкновений Китая с соседями продемонстрировали, что «Китай решителен, а Вашингтон слаб». О Европе и говорить нечего – «настолько легко оказалось Пекину разделять и властвовать».
«Мы не можем быть уверены, что этот разговор состоялся, но временами полезно смотреть на ситуацию с неординарной стороны». Уильям Хейг недавно заявил, что «мир не просто испытывает трудный период, а вступил во времена “систематических беспорядков”. Иными словами, развитым западным демократиям предстоят суровые деньки».
Автор оговаривается, что он не советует США и Европе «идти на конфронтацию с восходящими державами, такими как Китай, или реваншистскими государствами, такими как Россия». Но для стабильных взаимоотношений нужно понимать образ мыслей другой стороны.
«Еще недавно политики Запада считали, что Китай и Россия рано или поздно решат, что хотят быть как “мы”. Китай разовьется в ответственного акционера в рамках существующего международного порядка, а Россия, хоть и оступаясь, но будет видеть свое будущее в интеграции с Европой. Си Цзиньпин и Владимир Путин решили иначе. Мир просыпается от постмодернистской мечты о всемирном правительстве и оказался в очередной эпохе конкуренции между великими державами», - заключает автор.
Фото: AFP PHOTO/POOL/ Mark RALSTON