Журналистка Frankfurter Allgemeine Zeitung провела эксперимент, весь день проведя за просмотром российских телеканалов. В результате она «начинает понимать», как работает российское ТВ, и у нее складывается впечатление, что в ее голове побывал сам Владимир Путин.
Журналистка немецкой Frankfurter Allgemeine Zeitung Анна Прицкау решила целый день смотреть российское телевидение, чтобы понять, что происходит «в голове Владимира Путина». Включив телевизор, однако, она первым делом столкнулась не с мыслями российского президента, а с передачей «Модный приговор». «Чем хуже у тебя дела, тем лучше ты должна выглядеть», - советует ведущий молодой разведенной женщине. «В итоге эксперты моды преображают ее в Венеру, и все в студии рыдают от счастья», - пишет Прицкау.
По «России 24» тем временем немецкий политик от фракции «Левых» Хайке Хензель рассказывает о киевских фашистах, а затем Грегор Гизи заявляет, что Запад должен изменить свое отношение к украинскому кризису. Далее следует репортаж об Украине, который Прицкау описывает так: нечеткие кадры, снятые на мобильный телефон, доказывающие, что «наемники снова стреляют в безоружных людей», стрельба, кровь, раненые. Диктор говорит о «киевском правительстве». Звучит это, по словам Прицкау, не так обличительно, как «киевская хунта», но все же это неверно, считает она: ведь это правительство всей Украины, а не одного Киева, а словосочетание «киевское правительство» намекает, что единой Украины не существует. «Язык новостей – это язык Путина, и он четко систематизирован. Как аккуратно все в голове у Владимира Путина», - приходит к выводу журналистка.
В полдень по «России 1» говорят о диете: можно есть все, но по пять ложек и каждые три часа. В этот момент «Россия 24» рассказывает о газовых долгах Украины. «Репортаж напоминает вымогательство денег: Украина, если вы не переведете 1,66 миллиарда долларов в течение трех месяцев, то в июне будет покончено», - описывает свои впечатления автор статьи. Затем, по ее словам, снова следуют нечеткие кадры, «иностранные снайперы стреляют в безоружных». «Вдруг я замечаю, что вскоре после репортажа уже не могу вспомнить, о чем, собственно, была новость. Где стреляли? Когда? Сколько там убитых и раненых? В моей голове остаются только ужасные кадры с какого-то мобильного телефона».
После нескольких часов новостей об Украине «ненадолго наступает облегчение»: новости спорта. «Российская команда вчера уничтожила американцев», - говорится о победе в хоккее. «Уничтожила» - это, пишет журналистка, наверняка нравится Путину.
Далее Прицкау была потрясена выступлением депутата Олега Нилова в Госдуме, разочарованного победой Кончиты Вурст. Отвечая «темным силам», он спел народную песню «Черный ворон». «Пока Дума ему аплодирует, я спрашиваю себя, когда в последний раз немецкий депутат так глубоко и печально пел во время заседания. Если такое вообще было», - иронизирует Прицкау.
Переключившись на ток-шоу по «Первому», где обсуждают кризис среднего возраста у мужчин, журналистка возвращается на «Россию 24», где «снова поет депутат, и я задаюсь вопросом, кружит ли черный ворон в голове у Путина (Америка? ЕС? Или тоже Кончита Вурст?)». Прослушав еще раз репортаж о газовых долгах, журналистка приходит к выводу, что во второй раз цифра «1,66 миллиардов долларов» звучит внушительнее. «К счастью, тем временем идет праздник»: в Севастополе празднуют 231-ю годовщину создания Черноморского флота. «Красивые офицеры флота отдают честь, и когда моя нога, будто управляемая дистанционно, начинает покачиваться в такт советско-российского гимна, все заканчивается, и снова появляются кадры из Восточной Украины. Я больше не слушаю новость, иллюстрированную кадрами танков и крови на асфальте, я лишь вижу, как там все плохо сейчас».
«Российское телевидение, похоже, прекрасно подготовилось к тому ужасному сценарию, когда зритель уже не может больше выносить ужасные сценарии, - приходит к выводу автор статьи. - В то время, как по одному каналу идут страшнейшие новости, другие каналы весь день показывают развлекательные программы». По «России», например, идет сериал «Сестра моя, Любовь», который, к разочарованию журналистки, оказался историей о несчастной любви, а не об инцесте. Перекурив, она «медленно начинает понимать, как функционирует Путин и его СМИ»: «Детально проработанный язык, врезающиеся в память цифры, изобразительный поток насилия и между тем трэш – все это формирует российское „мы“, очень гордое, меланхоличное, хорошо причесанное и, как кажется, внимательное к ближним „мы“».
Вслед за документальным фильмом о Степане Бандере начинается его обсуждение в студии. Но вместо того, чтобы вести дискуссию, пишет Прицкау, гости сравнивают недавние события на Украине с тем, что происходило в нацистской Германии. «Почему Европа этого не видит?» - спрашивает ведущий, отвечая затем на свой вопрос: потому что европейцы не смотрят российское телевидение. «Я смотрю, думаю я и выключаю телевизор. Яркие краски сворачиваются в середине черного экрана, и вдруг мне кажется, что в этой середине, прежде чем телевизор окончательно гаснет, вспыхивает свастика. Действительно ли я побывала в голове Владимира Путина? Или это он побывал в моей?»
AFP PHOTO/ RIA-NOVOSTI/ POOL / ALEXEY DRUZHININ