«Можно ли отождествлять Россию и Путина? – такой вопрос ставит французский политолог Йанник Мирёр в своей статье на страницах Union Républicaine. И сам же отвечает: «В теории – нет. На практике – да». Эксперт отмечает «чрезмерную персонификацию» международной политики, а также подчеркивает, что для российского «режима» нехарактерна «демократическая сменяемость» лидеров.
Популярность Путина в России вновь оказалась на высоте в связи с крымскими событиями, поскольку происшедшее соответствовало «уязвленной национальной гордости россиян», говорится в статье.
Мирёр дает противоречивые оценки присоединению Крыма. С одной стороны, полуостров «слишком давно является русской территорией, чтобы можно было оспаривать роль России в этом регионе и наличие в Севастополе военно-морской базы. Европейская дипломатия не возразила бы на притязания Москвы в отношении региона, который уже обладал особым статусом в составе Украины. Именно поэтому ввод российских войск и фактическая аннексия этой территории были ненужным и агрессивным ходом, также как и события этих последних недель». Таким образом, пишет политолог, действия Москвы выдают «параноидальное» видение мира, плохо адаптированное к постсоветским реалиям и отдающее предпочтение «грубой силе».
С другой стороны, «американское влияние на разделенную Европу оправдывает недоверие русских и их решительные действия по удержанию Крыма в сфере влияния России». Более того, в статье прямо говорится: «Путин, бесспорно, правильно сделал, что забрал Крым у Украины, будущий выбор которой неясен; к тому же, возможно, потом вернуть его было бы сложнее».
По мнению политолога, внутри страны Путин не создает прочных основ для процветания. В результате «молодой талантливый россиянин, скорее, заинтересован в том, чтобы переехать в другое место». Однако в то же время Мирёр отмечает, что российский лидер является выразителем глубинных чувств населения, в том числе недоверия к Западу. Европейцы же не понимают Путина, как не понимали и Джорджа Буша-младшего – «воплощение подлинного американского духа».
Мирёр не согласен с тем, что мир находится на пороге «новой холодной войны», однако отмечает, что «атмосфера очень плохая» и «вина лежит на многих». Политолог полагает, что действия России заслуживают ответа в виде «финансовых санкций в отношении некоторых чиновников», однако «интриги вашингтонских неоконсерваторов добавляют бесполезную напряженность в отношениях с российским народом, а ведь последний является объективным союзником Европы перед лицом вызовов нашего времени».
Впрочем, сетует автор статьи, у Европы нет собственной политики по отношению к России, как нет и собственной энергетической политики.
Политолог предостерегает Европу от громких заявлений, которым та не в состоянии следовать, а также советует «не ссориться с Россией из-за недопонимания или второстепенных вопросов». По мнению Мирёра, в интересах европейцев – «реформированная, свободная от предрассудков, сильная Россия».
В настоящий же момент есть много актуальных проблем, таких как Сирия, где «поддержка режима – худшее решение, за исключением всех остальных». Вместо того чтобы обострять ситуацию, было бы целесообразнее определить вместе с Россией основные интересы, которые Европа собирается отстаивать в ближайшее время – от Средней Азии до Епипта и Персидского залива, заключает политолог.
Мирёр дает противоречивые оценки присоединению Крыма. С одной стороны, полуостров «слишком давно является русской территорией, чтобы можно было оспаривать роль России в этом регионе и наличие в Севастополе военно-морской базы. Европейская дипломатия не возразила бы на притязания Москвы в отношении региона, который уже обладал особым статусом в составе Украины. Именно поэтому ввод российских войск и фактическая аннексия этой территории были ненужным и агрессивным ходом, также как и события этих последних недель». Таким образом, пишет политолог, действия Москвы выдают «параноидальное» видение мира, плохо адаптированное к постсоветским реалиям и отдающее предпочтение «грубой силе».
С другой стороны, «американское влияние на разделенную Европу оправдывает недоверие русских и их решительные действия по удержанию Крыма в сфере влияния России». Более того, в статье прямо говорится: «Путин, бесспорно, правильно сделал, что забрал Крым у Украины, будущий выбор которой неясен; к тому же, возможно, потом вернуть его было бы сложнее».
По мнению политолога, внутри страны Путин не создает прочных основ для процветания. В результате «молодой талантливый россиянин, скорее, заинтересован в том, чтобы переехать в другое место». Однако в то же время Мирёр отмечает, что российский лидер является выразителем глубинных чувств населения, в том числе недоверия к Западу. Европейцы же не понимают Путина, как не понимали и Джорджа Буша-младшего – «воплощение подлинного американского духа».
Мирёр не согласен с тем, что мир находится на пороге «новой холодной войны», однако отмечает, что «атмосфера очень плохая» и «вина лежит на многих». Политолог полагает, что действия России заслуживают ответа в виде «финансовых санкций в отношении некоторых чиновников», однако «интриги вашингтонских неоконсерваторов добавляют бесполезную напряженность в отношениях с российским народом, а ведь последний является объективным союзником Европы перед лицом вызовов нашего времени».
Впрочем, сетует автор статьи, у Европы нет собственной политики по отношению к России, как нет и собственной энергетической политики.
Политолог предостерегает Европу от громких заявлений, которым та не в состоянии следовать, а также советует «не ссориться с Россией из-за недопонимания или второстепенных вопросов». По мнению Мирёра, в интересах европейцев – «реформированная, свободная от предрассудков, сильная Россия».
В настоящий же момент есть много актуальных проблем, таких как Сирия, где «поддержка режима – худшее решение, за исключением всех остальных». Вместо того чтобы обострять ситуацию, было бы целесообразнее определить вместе с Россией основные интересы, которые Европа собирается отстаивать в ближайшее время – от Средней Азии до Епипта и Персидского залива, заключает политолог.