«Даже циникам нравится чувствовать себя нравственными», - пишет The New York Times, говоря о склонности политиков приписывать себе исторические миссии. Как бы авторитарно ни поступал Владимир Путин на международной арене, он не забывает подкреплять свою риторику цитатами из Николая Бердяева, Владимира Соловьева и Ивана Ильина, отмечает издание.
Эти философы XIX и XX веков входят в обязательную программу изучения региональных губернаторов, как сообщило недавно издание The Washington Post. Путин лично участвовал в организации перезахоронения останков Ивана Ильина на территории России, которое состоялось в 2009 году. Это событие, по выражению автора статьи Дэвида Брукса, обернулось для Путина приступом «националистического пыла», которое побудило его назвать «преступлением то, когда кто-то только начинает говорить о разделении России и Украины».
Любимые Путиным философские труды наполнены мелодрамой, мистицизмом и грандиозными эсхатологическими идеями, пишет The New York Times. В частности, в сборнике эссе Ильина «Наши задачи» раскрывается три основных постулата: исключительность духовной судьбы России, неразрывная связь с православной верой и приверженность автократии. Складывается такая картина: Россия - это «квазитеократическая, националистическая автократия», призванная одержать решающую победу над материалистическим, иррациональным и все отрицающим Западом для сохранения органической духовной чистоты государства.
Собственные речи Путина безошибочно отсылают к этой философской традиции. Однако помимо противопоставления традиционных ценностей моральному хаосу Запада, важным ее компонентом является особое понимание исторической миссии России. Согласно концепции Владимира Соловьева, положение между католическим Западом и нехристианским Востоком предоставляет России ключевую роль в объединении человечества под одним духовным началом, вне секуляризма и атеизма.
Философские концепции не чужды противоречий: прогнивший Запад считается слабым, но достаточно влиятельным, чтобы сваливать на него ответственность за все проблемы, а невероятный духовный потенциал России никак не может реализоваться из-за недостатка самоуважения и самоуверенности, подчеркивает The New York Times.
Запад всегда стремится разделить и сломить евразийскую суть России, согласно Ильину. Если бы Путин буквально и полностью принимал эту мессианскую идеологию, то он был бы «российским аятоллой», пишет Брукс.
До сих пор российский режим использовал национализм для мобилизации общественного мнения, сдерживая его самые радикальные проявления, если они угрожали статусу-кво. Однако противостояние на Украине задевает самое сердце российского мессианства. В разгар конфликта квазирелигиозный национализм может всерьез расправить плечи, и тогда Путину будет сложно вновь обуздать его, когда тому придет время.
Западным лидерам необходимо осознать, что они, вероятно, имеют дело не с «нормальным» государством, на которое возможно влиять экономическими и дипломатическими санкциями и поощрениями, заключает The New York Times. Дэвид Брукс предупреждает: угрозы об исключении из «Большой восьмерки» или о заморозке финансовых средств могут оказаться недейственными, если эти идеологические традиции российского государства, уходящие корнями глубоко в историю, наконец нашли свое воплощение в лице Путина.
Фото: DMITRY SEREBRYAKOV / AFP.
Фото: DMITRY SEREBRYAKOV / AFP.