В России немало высокообразованных работников, среди них - физики и математики мирового класса. Однако те сферы, где такие сотрудники необходимы, вносят в российскую экономику лишь незначительный вклад, отмечается в статье издания The Economist , опубликованной порталом Business Insider. Такая ситуация сложилась еще в советские времена, и причина ее - расхождения между системой образования и «вложением человеческого капитала».
Показатели общей грамотности населения в России высокие, но мало кто способен применять знания в незнакомых ситуациях. Система профессионального образования еще с советских времен плохо приспособлена к передаче опыта, к тому же сегодня ее практически перестали финансировать. В учебных заведениях практика зачастую проходит не на предприятии. В результате выпускники техникумов остаются без работы, либо компаниям приходится их переучивать. Впоследствии лишь 12% рабочих в России продолжают свое профессиональное образование (в Швеции – 70%), а большинство работодателей не готовы это обучение оплачивать.
В сфере высшего образования еще со времен СССР сильной стороной остаются математика и физика. В более новых областях, например, в биологических дисциплинах, Россия пытается наверстать упущенное. При этом она сталкивается с существенной проблемой: работа научных институтов, таких как РАН, отделена от университетского образования. В результате возникают сложности с тем, как «преобразовать научное знание в коммерчески применимую инновацию». Между тем международный опыт показывает, что более эффективно объединять образовательный процесс и исследовательскую работу в одном учреждении. В таком случае преподаватели оказываются в богатой интеллектуальной среде, а способные студенты могут участвовать в инновационных разработках.
Для российских властей это не новость, поэтому они стремятся реформировать систему образования и вывести Россию «на путь роста, основанного на инновациях». В техникумах предлагается частично проводить обучение на предприятии. При определенных условиях компаниям могут возмещаться затраты на обучение сотрудников, а в 2012-2014 годах действует программа повышения квалификации инженерных кадров. Власти развивают образовательно-исследовательские институты, такие как «Сколтех», и продвигают понятие «предпринимательского университета».
Но пока что эти меры не дали заметных результатов, отмечается в статье. Препятствием для «преобразования человеческих возможностей в человеческий капитал» становятся низкие зарплаты, особенно там, где не требуется высокая квалификация. Текучесть кадров здесь настолько сильна, что работодатели не рискуют инвестировать в образование персонала.
Серьезной проблемой остается утечка мозгов, вызванная, среди прочего, невозможностью реализовать свои научно-технические амбиции в российских компаниях. Лишь 10% производителей в России внедряют инновации, и, по данным The Economist, это самый низкий показатель среди развитых и развивающихся стран. На место уезжающих из страны россиян приходят менее квалифицированные мигранты. В итоге нанять в России высококвалифицированных сотрудников не так просто: рынок очень мал.
Кроме того, российские ученые по традиции считают, что коммерчески выгодные инновации - это не их дело. Несмотря на попытки ограничить автономию РАН, Академия наук с ее консервативными взглядами все еще играет главенствующую роль в научной жизни страны. В заключение The Economist приводит слова молодого российского ученого: «У нас нет культуры инноваций – нет опыта и традиций. Взгляды наших ученых все еще советские, для них бизнес – это что-то грязное. Дух предпринимательства практически не затронул нашу научную культуру».