Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, автор соглашения об уничтожении сирийского арсенала химического оружия, составленного вместе с Госсекретарем США Джоном Керри, дал во вторник в ходе Генассамблеи ООН интервью журналистке The Washington Post Лэлли Уэймут. Лавров ясно дал понять, что Россия будет стараться сохранить единство Сирии, но не настаивает на том, чтобы президент Башар Асад остался у власти. Ниже - отрывки беседы.
Как вы отреагировали на речь президента Обамы, которую он произнес в ООН во вторник?
В ней были затронуты важные вопросы, и президент выразил готовность сотрудничать в решении проблем Ближневосточного региона и помочь нам найти общие подходы, а этот аспект является ключевым для международного сообщества. (…) Ни одна страна не может в одиночку решить проблемы, которые переходят границы и становятся международными, и противостоять общим угрозам и вызовам.
Президент Обама говорил об обеспечении исполнения соглашения по сирийскому арсеналу химоружия, предложенному вами и Госсекретарем Керри. Каким, на ваш взгляд, будет итоговый вариант резолюции Совета Безопасности ООН? Предполагаете ли вы, что в резолюцию будет включен механизм, обеспечивающий ее исполнение?
Проблема с сирийским химоружием является прежде всего предметом обсуждения для Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО). Президент Сирии направил генеральному секретарю ООН и генеральному директору ОЗХО формальный запрос о присоединении его страны к Конвенции о запрещении химического оружия.
Вы имеете в виду президента Башара Асада?
Да, президента Асада. Он направил официальный запрос о присоединении к Конвенции, и взял на себя обязанности, предусмотренные данной Конвенцией. И те шаги, которые предпринимает сирийское правительство, показывают, что Дамаск выполняет все обязательства по Конвенции. (…) Мы также договорились в Женеве с Джоном Керри предложить в Совете Безопасности резолюцию, которая поддержит и ускорит исполнение постановлений Конвенции о запрете химического оружия. (…) Мы очень серьезно будем реагировать на применение химического оружия кем бы то ни было в Сирии, и подобные случаи будут рассматриваться в Совете Безопасности в соответствии с главой 7 (глава Устава ООН, включающая положение о применении силы).
Госсекретарь Керри считает, что в резолюцию ООН должен быть включен механизм обеспечения ее исполнения в соответствии с главой 7, вы же, по всей видимости, выступаете против.
Существуют женевские договоренности, которые находятся в открытом доступе. Мы договорились сегодня с Джоном Керри, что будем руководствоваться именно этим подходом при составлении проекта резолюции Совета Безопасности.
То есть различий между позициями России и США нет?
Между их позициями в том виде, в котором они выражены в рамках женевских договоренностей от 14 сентября? Нет.
В своей речи президент Обама упомянул о том, что, если сирийцы не подчинятся, их ждут последствия.
Комментировать позиции отдельных членов ООН я не могу. Я могу говорить лишь о тех соглашениях, одной из сторон которых является Россия, а мы являемся одной из сторон, заключивших женевские договоренности от 14 сентября, и твердо намерены в полной мере их выполнить.
То есть, если обнаружатся какие-либо нарушения, вы в ответ вернетесь в Совет Безопасности и примете новую резолюцию?
Именно так.
Как вообще появилась идея этого соглашения о химоружии? В Белом доме говорили, что Владимир Путин и Барак Обама обсуждали химическое оружие несколько раз, а впервые это произошло на саммите «Большой двадцатки» в Мексике в прошлом году. Но есть также и история о том, что заявление Керри, согласно которому США не будут применять силу, если президент Асад откажется от химоружия, было просто мимолетным замечанием. А Россия быстро отреагировала на него своим предложением касательно химоружия.
Мы не ищем признания наших заслуг. Президенты России и США действительно обсуждали угрозу, которую представляет химическое оружие для Сирии, на полях саммита «Большой двадцатки» в Лос Кабосе в июле прошлого года. Они оба признали, что главной угрозой для мира и безопасности является вероятность того, что химическое оружие попадет в руки террористов. Когда они встретились вновь на саммите «Большой восьмерки» в городе Лох-Эрн (Северная Ирландия) в июне этого года, уже появились доклады о применении химоружия. Российские эксперты даже изучили один подобный доклад, согласно которому 19 марта в районе города Алеппо было применено химическое оружие. Были и другие доклады, и стало очевидно, что эта угроза была не просто вероятностью, что она уже с нами. Поэтому Путин и Обама решили найти способ обеспечить детальное изучение этих докладов и передачу результатов на рассмотрение Совета Безопасности.
Когда они встретились на полях саммита «Большой двадцатки» в Санкт-Петербурге 5 сентября, они обсудили практические шаги, которые можно было бы предпринять, чтобы раз и навсегда решить проблему химоружия в Сирии. Через заявление Джона Керри и поддержку этого заявления, выраженную мной, мы и начали тот процесс, который продолжается сейчас. И мы рады тому, что сирийское правительство отреагировало очень быстро и эффективно.
Так чем было это заявление Джона Керри – случайностью или сознательным действием?
Спросите у него. Мы восприняли эти слова как выражение необходимой на тот момент меры.
Сильное ли давление оказала Россия на президента Асада, чтобы убедить его пойти навстречу?
Мы, конечно же, выразили сирийскому правительству нашу убежденность в том, что проблема с химоружием должна быть решена в рамках Конвенции о запрещении химического оружия, и мы довольны тем, что президент Сирийской республики отреагировал быстро и положительно.
Как смогут США удостовериться в том, что Сирия предоставила достоверные данные о своем арсенале химоружия?
Не знаю. Мне известно, что американский представитель в ОЗХО изучил декларацию, поданную сирийским правительством, и был ей полностью удовлетворен.
Считает ли Россия до сих пор, что 21 августа химическое оружие применили именно повстанцы, а не режим Асада?
Да, и мы полагаем, что существуют достоверные свидетельства, подтверждающие этот факт.
Вы можете их предоставить?
Да, я уже предоставил соответствующий комплект документов Джону Керри во время нашей встречи, которая прошла пару часов назад. Ничего сенсационного в этих свидетельствах нет. Все это можно найти в интернете. Речь идет о сообщениях журналистов, посетивших районы, где применялось химоружие, они говорили с участниками боевых действий, которые заявили, что им передали от некоего иностранного государства странные боеприпасы и ракеты, использовать которые они не умели. Есть также свидетельства монахинь, проживавших в монастыре неподалеку и посетивших тот район. Кроме того, были и оценки экспертов по химическому оружию, которые считают, что продемонстрированное на изображениях, не похоже на реальные последствия применения химоружия. И нам также известно о том, что бывшие оперативники ЦРУ адресовали президенту Обаме открытое письмо, согласно которому утверждения, что (сирийское) правительство применило химоружие, не соответствуют действительности. Так что для того, чтобы сделать выводы, вовсе не обязательно иметь доклады разведчиков, достаточно лишь внимательно изучить материалы, открытые для публики.
То есть разведывательных сводок, которые вы еще не открыли миру, у вас нет?
Нет. После инцидента в Алеппо 19 марта, когда ООН под давлением отдельных членов Совета Безопасности не стала отвечать на просьбу сирийского правительства отправить в страну инспекторов, чтобы разобраться в ситуации, Россия, по запросу сирийских властей, провела свое расследование, результаты которого доступны как для Совета Безопасности, так и для публики. Основной вывод заключается в том, что зарин, который применили в ходе инцидента, был произведен кустарным способом, и у нас также имеются доказательства того, что 21 числа был применен зарин того же типа, но в большей концентрации.
Если я правильно понимаю, через Турцию в Сирию проникли боевики с Кавказа. (…) Опасаетесь ли вы возможного проникновения беспорядков из Сирии на Кавказ?
Этот вопрос нужно задавать не только России. Исламисты приезжают из многих европейских стран, включая и Россию, а некоторые даже из США; сотни из них – если учитывать Европу, Россию и США – сражаются в рядах экстремистских группировок. Я уверен, что они наберутся опыта, который они затем попытаются использовать после завершения сирийского кризиса где-либо еще, в первую очередь – в странах своего гражданства. Это – общая угроза. И именно это нам следует обсуждать, а не просто разводить риторику, обсуждая, кто должен уйти, а кто – остаться, какой авторитарный лидер является приемлемым и какой авторитарный лидер может остаться у власти на какое-то время, если будет правильно себя вести. (…)
Считаете ли вы, что правительство США осознало угрозу экстремизма и что именно поэтому Россия и Америка работают вместе?
Дело не только в США, теперь эту угрозу осознали все. Именно это побудило всех организовать конференцию «Женева-2». Чтобы это сделать, нам необходимо придерживаться женевских договоренностей прошлого года, которые обеспечивают политический процесс. (…) Лишь сами сирийцы могут решить проблемы своей страны и определить ее судьбу. (…) Сирийское правительство и оппозиционные группы должны договориться о составе переходного правительственного органа, у которого будет полная исполнительная власть. (…) Мы не можем навязывать решение ни той, ни другой стороне. (…)
Если же главной мотивацией будет желание сменить режим, тогда, боюсь, нас ждет очень долгая гражданская война.
Считаете ли вы, что США и Россия сотрудничают по другим вопросам, к примеру, в Афганистане?
Мы сотрудничаем в Афганистане. Мы предоставляем транзитные объекты, мы поставляем афганской армии и силовым службам страны оружие и вертолеты, мы вместе тренируем офицеров для органов правопорядка. Мы хотели бы активнее работать по борьбе с наркотиками, которые идут из Афганистана.
Мы также сотрудничаем и по многим другим вопросам. Например, в области ядерной энергетики. Мы договорились упростить визовый режим. Отныне американские и российские туристы и предприниматели могут запрашивать многократные визы на три года, и время ожидания не будет превышать 14 дней. Президент Путин предложил президенту Обаме: «Почему бы нам не перейти на безвизовый режим?». (…) На встрече между президентами, которая должна была пройти в Москве перед саммитом «Большой двадцатки», планировалось подписание нескольких важных документов, в том числе и президентского заявления о стратегических перспективах российско-американских отношений. (…) Мы не драматизируем по поводу того, что эту встречу отложили. Мы считаем, что российско-американские отношения – шире и больше, чем эмоции и взаимное недовольство, в том числе и по поводу ситуации с Эдвардом Сноуденом, бежавшим из США.
Как вы оцениваете последние события в американо-иранских отношениях? Каково ваше мнение о новом президенте Ирана?
Я не оцениваю личности. То, что мы пока слышим от Ирана, воодушевляет. Они подтвердили необходимость продолжать переговоры, выразили желание и готовность быть более прозрачными и сосредоточиться на достижении результата. При условии взаимности партнеров, конечно же.
Вы имеете в виду снятие санкций?
Именно. Санкции были наложены из-за отсутствия результатов в решении иранского вопроса. Если будет достигнут какой-либо прогресс, за этим должно в ответ последовать смягчение и в итоге снятие санкций.
Разве вы не предлагали несколько лет назад поэтапный план: Иран должен выполнить определенные условия – и в ответ будут сняты санкции?
Верно. Это было единственным возможным вариантом.
Поддерживает ли Россия президента Асада? Есть ли какой-то другой лидер, который мог бы помочь решить этот кризис?
Мы ни с кем в Сирии не связаны. Отдельные личности нас не волнуют. Нас волнует сохранение Сирии в целости и сохранности в качестве неделимой, суверенной, независимой и светской страны, где полностью соблюдаются права всех групп, влючая этнические и другие. И эту же цель, как мне кажется, преследуют и США. Чем больше мы будем стараться найти общие подходы, чтобы ее достигнуть, тем эффективнее будет наше сотрудничество.
Дата публикации 26 сентября 2013 года.