Если говорить о странах, переживших кризис идентичности, то Россия, возможно, – одна из первых в этом списке. Во время бурного процесса распада империи, управлявшейся Советским Союзом, эта сверхдержава потеряла территорию, население, значимость и влияние. Но цены на нефть, растущая мощь Китая и конец эпохи, в которой все решала одна страна - все эти факторы снова заставили говорить о России.
Этим хорошо пользуются Владимир Путин и его первое доверенное лицо Дмитрий Медведев. Они обменивались между собой должностями президента и премьер-министра в стране, которой еще нужно самоутвердиться.
Медведев, скажем, - мягкий представитель режима, использующего агрессивную националистическую риторику, применяющего жесткие, репрессивные меры по отношению к оппозиции, отличающегося элементами авторитаризма и вошедшего в новую фазу конфронтации с западными странами.
В эксклюзивном интервью для программы Milênio Дмитрий Медведев рассказал о будущем России и о нынешних отношениях с Бразилией.
УИЛЬЯМ ВААК, корреспондент Globo News: Господин премьер-министр, большое спасибо за то, что нашли время в своем рабочем графике для телевидения Globo. Вы недавно опубликовали статью во влиятельном международном издании Financial Times, где сказали, что Россия должна обратить взгляд на Восток, в сторону Азии и Тихоокеанского региона. Каким же образом, взирая на Восток, Вы оказались в Бразилии? Вы как Колумб, который оправился в Индию, но попал в Бразилию, или это особый взгляд на нашу страну?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ, премьер-министр Российской Федерации: Земля круглая. Даже если двигаться по определенному азиатскому направлению, все равно рано или поздно попадешь в Бразилию. Тем более что, как очень точно выразился один из ваших руководителей, Бразилия – это тропическая Россия. Почему? Потому что мы действительно очень схожие страны. У нас большая, сложная история, сложный полиэтнический и конфессиональный состав, огромная территория, где тоже очень разные условия жизни, и набор вызовов, которые на самом деле очень близки – два крупных развивающихся рынка, то, что принято называть английским выражением emerging market.
Сейчас от того, как развиваются наши экономики, на самом деле в мире достаточно многое зависит, хотя мы стали активными участниками мировой экономики относительно недавно, Бразилия чуть раньше, Россия чуть позже, мы только в прошлом году в ВТО вступили. Поэтому, я считаю, мы в значительной мере естественные партнеры, не говоря уже о том, что наши страны, наши народы, наши люди традиционно испытывали друг к другу симпатию, несмотря на то что между Бразилией и Россией огромное расстояние.
УИЛЬЯМ ВААК: Чем, на Ваш взгляд, Россия и Бразилия могут помочь друг другу на мировой арене?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Вообще, никогда не бывает вечных лидеров. Тот, кто считает, что он раз и навсегда получил место под солнцем, тот ошибается. У России, конечно, богатая история. Россия в разные периоды занимала, да и сейчас занимает очень ответственное место в мировой системе разделения труда, в международной системе, но нам всем нужно доказывать свою конкурентоспособность каждый день. И нам, и вам в Бразилии, и Китаю, и Соединенным Штатам Америки – всем. Если государства перестают этим заниматься, они утрачивают свои позиции, поэтому я считаю, что задача России сейчас – не думать о наших предыдущих геополитических позициях, а стать современным государством, тем более что мы идем по пути создания современной рыночной экономики совсем недолго, 20 лет – это немного. Именно в этом может быть основной набор проблем.
Чем мы можем помочь друг другу? Мне кажется, мы можем помимо того, что мы уже сейчас стратегические партнеры, экономические партнеры и у нас масса интересных проектов, но тем не менее мы сегодня по очень многим позициям, по очень многим вызовам имеем близкие подходы, причем это выстраданные подходы. Наши страны крупные – и географически, и по населению, и уже и по экономике крупные, тем не менее мы не считаем, что современная система международного разделения труда, экономическая система, она абсолютно справедлива.
Последние несколько лет мы потратили, и я занимался специально вместе с моими коллегами, с президентом Лулой и президентом Дилмой Роуссефф вопросами перераспределения квот внутри МВФ. Потому что в какой-то период с нами не очень считались в этой уважаемой организации, и мы потратили много усилий, для того чтобы эти квоты были распределены более честно, более справедливо. Даже в этом появляется необходимость сотрудничества в современных условиях. Есть масса всякого рода политических проблем, проблем, которые требуют консолидации наших усилий, и мы здесь тоже друг другу неплохо помогаем.
Я могу назвать такую уже авторитетную площадку, как БРИК, теперь БРИКС, где мы вместе с нашими партнерами еще и из Китайской Народной Республики, из Индии, Южно-Африканской Республики тоже обсуждаем самые разные экономические проблемы, вырабатываем подходы и теперь уже зачастую занимаем консолидированную позицию. А это очень большой кусок мировой экономики и огромное количество людей, которые проживают в наших странах, поэтому я думаю, что точек пересечения сейчас у нас очень много.
УИЛЬЯМ ВААК: Я хотел бы отметить, что одной из тем, вызвавшей интерес в международной прессе, стало сотрудничество в оборонной сфере. Недавно в России побывал глава Генерального штаба Бразилии. Страна открыто проявила заинтересованность в поставках оружия из РФ. В этой связи хочу задать вопрос: что Россия может предложить Бразилии?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: У нас действительно сейчас продвинутые отношения, это касается и сотрудничества в области военно-технической кооперации. Если этот вопрос есть у наших бразильских партнеров, а сегодня я его обсуждал и с президентом, и с вице-президентом, мы будем думать, как помочь нашим партнерам, тем более что мы действительно один из ключевых игроков на рынке вооружений. Наше вооружение хорошее по своему уровню – современное, конкурентоспособное по стоимости. В общем, мы готовы, естественно, и в этом плане развивать кооперацию, и она у нас развивается.
УИЛЬЯМ ВААК: Еще один вопрос по той же теме, и затем я перейду к другим. Бразилия очень заинтересована в передаче военных технологий и обеспечении инструктажа. Россия готова поделиться технологиями?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Если мы будем полноценно развивать наше сотрудничество в любой сфере, в том числе и в сфере военно-технической кооперации. Мы готовы делиться и технологиями, но это должен быть взаимовыгодный процесс. Нет смысла отдать технологию и потерять деньги – это тоже, наверное, неправильно. Но если это совместное предприятие, которое приносит пользу и России, и Бразилии, если мы в результате совместного использования технологий вместе получаем какие-то деньги – ну что же, это нормально.
УИЛЬЯМ ВААК: Господин премьер-министр, Вы очень много говорите про экономику и высказываетесь очень компетентно по этой теме. Международная пресса, в особенности британская, говорит, что Вы и Ваши фотографии олицетворяют реформизм в российской экономике. Вы уже отмечали, что всегда хотели модернизировать российскую экономику. Международная пресса с оттенком иронии иногда говорит, что в последнее время Ваши фотографии публикуются реже… В какой степени политические проблемы повлияли на ход проводимых вами экономических реформ?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Насчет количества фотографий мне трудно сказать. Я не думаю, что количеством фотографий определяется эффективность того или иного руководителя, политического деятеля. Хотя мне кажется, что их хватает. Лучше бы их поменьше было.
Что же касается моих убеждений, то они остались прежними. Я действительно считаю, что модернизация, реформирование нужны нашей экономике. Более того, модернизация нужна международным экономическим отношениям. То, о чем я только что говорил, реформа МВФ или Всемирного банка, – это тоже модернизация, поэтому мы все должны меняться, потому что меняются экономические условия.
Для нас, для России, очень важно выйти на другой уровень технологического уклада. Да, у нас богатая страна, у нас много полезных ископаемых, у нас много нефти, газа, у нас хорошее образование, высокоинтеллектуальные специалисты, но мы, к сожалению, в какой-то момент потеряли во многих отраслях роль лидера. Где-то мы остаемся лидерами, например в космосе или атомной промышленности, а где-то, к сожалению, это не так, и мы должны наверстать этот образовавшийся участок, постараться догнать лидеров, для того чтобы быть конкурентоспособными.
Конкурентоспособность – важнейший драйвер развития современного мира, поэтому мы должны быть конкурентоспособны, и только в этом смысле я говорю о необходимости модернизации. Это не желание все время что-то менять оттого, что нечего делать, это не бесконечное реформирование, когда конечная цель – ничто, а движение к этой цели – все (был известный классик, который так определял задачи развития). Но мы должны постараться добиться высокого уровня конкурентоспособности по всем направлениям. Вот в этом и есть идея модернизации, и я занимаюсь этим так же последовательно, как в тот период, когда работал президентом страны.
УИЛЬЯМ ВААК: При взгляде на Россию со стороны создается впечатление, что страна очень зависит от нефти и газа. Россию критикуют за избыток бюрократии, за вмешательство политиков в действия инвесторов… Как Вы могли бы прокомментировать такую критику?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Во многом это справедливо. Дело в том, что у нас действительно очень высокая степень зависимости от поставок сырья на экспорт, в том числе углеводородов, нефти и газа. Это не критическая ситуация, но она очень для нас сложная. У нас сейчас чуть меньше 50% доходов государственного бюджета создается за счет поставки нефти и газа – это слишком большая степень зависимости.
Давайте вспомним, что произошло в 2008 году: цены на нефть обвалились, мы сразу стали испытывать проблемы с доходной частью бюджета, и нам пришлось отчасти обрезать целый набор затрат. Мы, правда, не поступились социальными гарантиями, но мы все-таки вынуждены были закрыть ряд программ, поэтому нам нужно уйти от этой зависимости, хотя бы выйти на ситуацию, когда только четверть доходов будет формироваться от поставок нефти и газа. Мне кажется, что это будет уже хороший уровень диверсификации российской экономики.
Что касается бюрократии… Ну что я могу сказать? Бюрократия – это не только наша проблема, но у нас есть эти сложности. К сожалению, уровень бюрократичности в принятии решений остается весьма высоким. Именно поэтому мы вынуждены принимать экстраординарные меры, сейчас у нас подготовлены и внедряются специальные дорожные карты, как бизнесу работать по целому ряду направлений – с таможней, как добиваться принятия правильных решений, допустим, в области малого предпринимательства, среднего предпринимательства, то есть, иными словами, эта проблема существует.
Это не значит, что она нерешаемая: за последние годы все-таки количество согласований уменьшилось, это признают все, но тем не менее все-таки эта проблема остается достаточно серьезной. Так что те, кто нас критикует за это, в общем, во многом правы. Но это не повод, чтобы надуться, обидеться и сказать: ну раз вам не нравится у нас, значит, не работайте с нами, а это повод, чтобы меняться самим. Когда тебя за что-то критикуют, то это как минимум повод призадуматься: а нет ли здесь проблем?
УИЛЬЯМ ВААК: Господин премьер-министр, что бы Вы сказали бразильскому предпринимателю, который хотел бы инвестировать в российскую экономику, однако перед ним новости прессы, в особенности американской и британской, где идет речь, например, о принятом в США так называемом «акте Магнитского»? Вы считаете, что это атака на Россию, которая усложняет ведение бизнеса с Вашей страной, или это российский вопрос, который не должен интересовать иностранцев?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Начнем с того, что бы я сказал бразильским предпринимателям. Приходите и работайте на российском рынке, мы вам рады, потому что у нас большой рынок, как и у вас большой рынок. И нужно не только друг другу поставлять какую-то продукцию (мы вам удобрения поставляем, а вы нам, например, говядину со свининой), а нужно находить новые формы кооперации, нужно инвестировать друг в друга.
Мы много говорим, и у вас много об этом говорят, что куда можно поставить. Есть ли все условия для того, чтобы, допустим, традиционную, аграрную продукцию из Бразилии поставлять на территорию России? А давайте призадумаемся. Нужно поменять модальность этих отношений. Бразилия – очень крупная аграрная держава и Россия – очень крупная аграрная держава. В принципе мы проживем друг без друга, более того, мы способны кормить другие страны, но нам, например, очень интересны ваши технологии, связанные с животноводством, потому что оно у вас на очень высоком уровне. Почему бы не создавать в России предприятия, которые будут принадлежать и бразильским бизнесменам, и российским бизнесменам, предприятия по переработке, использованию новых технологий в животноводстве или в растениеводстве? Это будет приносить прибыль и вам, и нам, и в то же время это более высокий уровень кооперации, это не просто поставки товаров, которые сегодня нужны, а завтра не нужны.
Что же касается решения других государств, но я мог бы даже это не комментировать, но раз этот вопрос есть, я вам скажу. Я скажу, что это абсолютно политизированная, надуманная, как у нас принято говорить, высосанная из пальца тема, когда ранее существовавший документ, документ антисоветский, направленный против Советского Союза, был заменен документом, носящим явно антироссийский характер. Под ним нет ничего! Но, к сожалению, отдельные проходимцы, которые вокруг этой темы крутятся, использовали соответствующую довольно сложную жизненную ситуацию с одним человеком, для того чтобы решить свои политические и коммерческие задачи. К нашим с вами отношениям это не имеет никакого касательства, но, к сожалению, это обостряет, например, наши отношения с Соединенными Штатами Америки, чего бы нам не хотелось. Но раз были приняты такие решения, мы вынуждены были ответить.
УИЛЬЯМ ВААК: По Вашему мнению, сейчас новая холодная война?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Нет, конечно. Никакой холодной войны нет, условий для нее нет, но отношения между странами могут периодически обостряться. Это зависит от администрации, управленческих команд, которые стоят у власти, это зависит от позиции законодателей. Я могу, например, сказать по известному документу, который вы упомянули, что это же не только позиция администрации президента Обамы, но это позиция сената. Это уже другая власть, это законодательная власть, то есть в этой жизни все переплетено. У нас тоже была ситуация, когда позиции законодательной власти и исполнительной власти расходились по каким-то вопросам. Это нормально, это и у вас случается. Но никаких оснований глубинных, существенных для холодной войны не существует, наоборот, мы сейчас способны решать совместно самые разные задачи и решаем их.
УИЛЬЯМ ВААК: Как Вы сами сказали в начале интервью, Бразилия с огромной симпатией относится к России. Это историческая традиция, мы смотрим на российское общество и российскую культуру с огромным восхищением и интересом. Мне очень понравились приведенные Вами слова одного из наших президентов о том, что Бразилия – это тропическая Россия. Как бы Вы объяснили нашей бразильской публике момент, который переживает Россия? Бразильцы с некоторым удивлением видели, как группа русских девушек-панков попала в тюрьму. В Бразилии, я думаю, за это никого бы не посадили. Похожим образом бразильцы смотрели на попытки российской Думы принять закон о запрете пропаганды гомосексуализма. Что это? Россия вновь переживает этап авторитаризма? Что бы Вы сказали бразильской публике?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Я бы сказал вот что: дорогие бразильские друзья, не надо судить о том, что происходит в России, только получив газету, посмотрев телевизионный репортаж или открыв страницу в Интернете. Между нами большое расстояние, но вы сами приезжайте и посмотрите, что у нас происходит, какие у нас тенденции, можно ли говорить все, что хочется, существуют ли какие-то проблемы со свободой слова или с какими-то другими свободами?.. Приезжайте и сами посмотрите. Мне кажется, современный мир тем и хорош, что при наличии желания и умеренного количества денег во всем можно убедиться собственными глазами.
УИЛЬЯМ ВААК: И последний вопрос. Вы знаете Остапа Бендера?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Остапа Марию Бендера у нас уважают.
УИЛЬЯМ ВААК: Вы привезли белые штаны, чтобы прогуляться по Рио-де-Жанейро?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Я занимаюсь очень скучными делами, я вынужден все время ходить в синих штанах. Но если бы такая возможность была, я бы с удовольствием прогулялся по Рио-де-Жанейро в белых штанах.
УИЛЬЯМ ВААК: Спасибо большое.
Дата выхода в эфир 22 февраля 2013 года.