Сегодня мы отправляемся в Хабаровский край, где различные группы коренного населения пытаются приспособиться к уменьшающемуся миру, в котором смешиваются различные культуры и люди. Корреспондент RT Том Бартон изучает то, как они пытаются сохранить свои традиции и поддерживать свою культурную идентичность в «глобальной деревне».
Танец с бубнами. Это – нанайцы, коренной народ, проживавший на Дальнем Востоке задолго до прибытия первых русских исследователей. Они все еще хранят связь со своей культурой, существовавшей до русских.
ЛЮБОВЬ ГЕЙКА, учительница: Большинство нанайских семей счастливы, что мы преподаем здесь, в сельском клубе, нашу национальную культуру. У нас тут сравнительно много нанайцев, это помогает сохранить некоторые их традиции.
Главное в нанайском образе жизни – рыболовство. Русские принесли с собой новые технологии и культуру. Большая часть 18-тысячного нанайского населения освоила теперь новые профессии, но все еще регулярно выбирается на продуваемый всеми ветрами лед
АРТЕМ БАРБАК, рыбак и фермер: Рыбалка для нас очень важна. И это часть нашего традиционного уклада. Мы едим сырую рыбу, варим ее, жарим, коптим и сушим. Мы едим все виды рыбы.
Однако дальше на восток страны картина становится намного мрачнее.
ТОМ БАРТОН, корреспондент RT: Эта деревня – пример неудачной встречи двух культур: коренной и привозной. В то время как нанайцы смогли по большому счету не только ассимилироваться, но и заниматься полезным трудом, сохраняя связь со своим культурным наследием, орочи же потеряли куда больше, чем просто традиционный уклад жизни.
Орочи также считались рыболовецким народом. Теперь их сломанные и заброшенные рыбацкие лодки лежат на берегу.
ОЛЬГА КОСТАСЕВА, охранник: Винить нужно наших родителей. Они начали пить. Дети увидели это и тоже начали пить. Некоторые дети взрослеют слишком быстро. Они начинают курить в 6 лет.
Попытки интегрировать орочей в общество начались еще в советские времена, и результаты оказались ужасными. Дома здесь, в основном, стоят без ремонта. Большинство детей орочей выгоняют вскоре после поступления в школу. Процветают безработица и алкоголизм.
ЛЮБОВЬ ВАРШАВСКАЯ, местный этнолог: Мы оторвали их от их собственной культуры и навязали свою. Мы помогли им, поэтому они стали зависеть от нас. Теперь же экономическая и социальная ситуация изменились, и им нужно самим помогать себе, но они не готовы к этому.
Дом Оксаны разваливается. Она не запасла достаточно еды на зиму, но она сама и ее безработный муж хотят, чтобы им и их детям дали дом и образование бесплатно.
Почему ваш муж не работает? Он хочет работать?
ОКСАНА ПУНАДИНКА, местная жительница: Он хочет, но нет работы.
А в ближайшем городе?
ОКСАНА ПУНАДИНКА: Ему же придется туда ездить каждый день!
Но ведь это не так далеко.
ОКСАНА ПУНАДИНКА: Ему же нужно будет платить за проезд в автобусе!
Но у него же будет зарплата.
ОКСАНА ПУНАДИНКА: Ну а как нам быть сейчас?!
Дом Людмилы, расположенный по соседству, выглядит намного лучше. Она старожил и сейчас показывает мне фотографии ее дедушки, известного великого шамана, во все еще традиционном мире орочей. Сейчас же люди, которые ее окружают, совсем другие.
ЛЮДМИЛА БИСЯНКА, местная жительница: Они сдались и не хотят жить нормальной жизнью.
Осталось всего несколько сотен орочей. Эта деревня стоит на самом берегу моря, но сейчас она в буквальном смысле слова балансирует на грани вымирания.
Том Бартон, RT.