С вами снова FoxNews.com Live и я – Джонатан Хант. В среду российское космическое агентство объявило, что к 2020 году Международную космическую станцию вернут на Землю и затопят. Итак, не будет МКС, программы шаттлов уже нет, да что же такое происходит с космосом?
И с нами как обычно Дэйв Броуди, обозреватель space.com по вопросам науки и космоса.
Как всегда рады вас видеть. Дэйв, зачем топить МКС?
ДЭЙВ БРОУДИ, обозреватель space.com по вопросам науки и космоса: Не верьте всему, что говорит отдельный русский из Роскосмоса, их космического агентства. Да, это замруководителя Виталий Давыдов, человек высокопоставленный. Но уже сейчас агентство по частным каналам опровергает его слова: мол, погодите, может, он просто плохо говорит по-английски или вообще не это имел в виду. Правда, он заявил об этом во всеуслышание. Но я считаю, что волноваться не стоит.
Да, в космосе находится огромный объект, и если мы вдруг решим ничего с ним не делать, возникнет угроза появления на орбите космического мусора. Но послушайте, на эту станцию несколько стран потратили в сумме сто миллиардов долларов. Её финансировал консорциум пяти государств. Зачем нам спускать её с орбиты, если она прекрасно работает в космосе?
То есть не существует угрозы того, что она внезапно сойдет с орбиты и станет источником проблем? Они не поэтому хотят вернуть её на Землю? Вопрос в цене?
ДЭЙВ БРОУДИ: За станцией необходим уход. МКС необходимо поднять на большую высоту, и кому-то…
Русские платят за это больше остальных?
ДЭЙВ БРОУДИ: Нет, на самом деле это мы будем следующие несколько лет платить русским за доставку людей на станцию. А консорциум оплатит поднятие орбиты – кто бы его ни проводил – это необходимо, чтобы она не рухнула вниз.
Так что, думаю, русские просто бряцают оружием: «Платите нам, а не то вот что случится». Но дело в том, что станция им не принадлежит. Принадлежат им лишь их модули, а всё остальное принадлежит соответственно Канаде, Японии, Европе и США.
Насколько важна МКС?
ДЭЙВ БРОУДИ: Она была очень важным политическим инструментом для Билла Клинтона и Альберта Гора. Теперь как политинструмент она не столь значима. Вопрос вот в чём: станцию мы построили, а что дальше с ней делать?
Если бы она создавалась специально для экспериментов в условиях микрогравитации, из которых можно извлечь прибыль, мы построили бы её несколько иначе. Если бы она создавалась специально ради экспериментов, связанных с продолжительными космическими экспедициями, которые позволили бы отправить человека на Марс, мы построили бы её несколько иначе.
Но получилось, что у массы людей – в основном, у политиков – нашлась масса идей по конфигурации МКС, и теперь нам нужно понять, для чего она действительно годится, и как её можно модифицировать.
А сейчас она вообще на что-то годится? Она вообще нам нужна?
ДЭЙВ БРОУДИ: Конечно. Ведь на станции можно вести огромную научную работу. И станцию можно расширять, добавлять модули, разработанные в коммерческих целях, – в этом заинтересована компания Bigelow Aerospace. Станция может принимать корабли коммерческих компаний, туда могут отправляться частные астронавты. Уже сейчас частные туристы – космические туристы – могут посещать станцию, временно на ней находиться. И я не вижу, почему бы частным компаниям не способствовать её формированию, чтобы она была по-настоящему полезной. По такой модели, на мой взгляд, мы можем идти вперёд. Это международная лаборатория.
И сейчас вы не видите физических причин сводить её с орбиты и затапливать в Тихом океане, как недавно заявил представитель российского космического агентства?
ДЭЙВ БРОУДИ: Если поддерживать её в порядке, то нет. Прочту короткую лекцию по физике. До сих пор был период спокойного солнца. Но сейчас, похоже, солнечная активность снова повышается. Когда это происходит, увеличивается наша атмосфера. Когда увеличивается атмосфера, космическая станция сталкивается с аэродинамическим лобовым сопротивлением, и её необходимо время от времени поднимать на большую высоту.
И если какая-либо страна или частная группа готова осуществить такое поднятие, либо подрядить частную группу для его осуществления, совершенно нет причин выводить из космоса этот прекрасный рабочий объект. Будут ли некоторые его элементы частными или международными – ещё нужно определить, но нет никакой физической причины отказываться от этого прекрасного строения, по размеру с шикарный пятикомнатный особняк, который, насколько я знаю, у вас есть.
Да, есть – здесь, в этом городе.
ДЭЙВ БРОУДИ: Да. Я хочу сказать, что эта станция размером с поле для американского футбола, включая конечные зоны. Очень, очень большая. И она вырабатывает большое количество энергии и может сама себя обеспечивать. Сейчас нужно лишь правильно её использовать.
Дэйв, мы с вами беседуем впервые с момента приземления последнего шаттла. Каково было наблюдать последнюю посадку «Атлантиса»?
ДЭЙВ БРОУДИ: И отрадно, и горько. Обидно за те девять тысяч человек, которые могут вскоре лишиться работы. Надеюсь, что и консерваторы (как Ньют Гингрич), и прогрессисты (как президент Обама) сумеют провести в жизнь свои идеи – а это коммерциализация как минимум той части космической программы, которая связана с низкой околоземной орбитой, – и те, кто работал над программой шаттлов, смогут сразу получить рабочие места в более интересной индустрии.
Думаете, это получится сделать?
ДЭЙВ БРОУДИ: Очень надеюсь и… Думаю, что это возможно, если не будет вмешиваться Конгресс Соединённых Штатов. Чтобы политики не занимались разработкой космических кораблей – они этим заниматься не должны. Есть кучка конгрессменов, которые заключали сделки и, по сути, говорили НАСА: «Вот вы будет строить ракету-носитель нового поколения так и так. По высоте она должна быть такой-то, по ширине – такой-то. Используйте вот эти вот элементы, оставшиеся от шаттлов и сейчас уже свёрнутой программы «Созвездие – Арес». Делать будете на вот этих предприятиях с этими аэрокосмическими подрядчиками. Вот в этих конкретных избирательных округах (это самое главное)». А Конгресс должен не лезть, а сделать так, чтобы свободные рыночные механизмы…
Потому что конгрессмены, как мы знаем, большими навыками ракетостроения не отличаются.
ДЭЙВ БРОУДИ: И технологии им ближе политические, а не космические.
Дата выхода в эфир 29 июля 2011 года.