Россия присоединилась к международному давлению на полковника Каддафи и заявила, что ливийский лидер должен уйти. Выступая на закрытии саммита «Группы восьми» во Франции, президент Дмитрий Медведев также подтвердил, что Россия направит своего представителя для встречи с повстанцами в Бенгази. Москва согласилась выступить посредником в мирном урегулировании в Ливии.
Подробности нам сообщит корреспондент RT Анисса Науэй. Она сейчас находится в Довиле.
Анисса, позиция России несколько изменилась. Почему сейчас она присоединилась к усилиям по смещению полковника Каддафи?
АНИССА НАУЭЙ, корреспондент RT: Россия никогда не питала иллюзий в отношении полковника Каддафи и того, что в последнее время он, что называется, не играл по общемировым правилам. Об этом сегодня заявляли различные официальные лица из разных стран, в том числе, конечно же, и из России.
По сути, в принятой декларации буквально говорится о том, что Каддафи должен уйти. И у России такое же мнение. Дмитрий Медведев в своей итоговой пресс-конференции на саммите «восьмёрки» более подробно изложил позицию России по ситуации в Ливии.
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ, Президент Российской Федерации: У нас есть контакты с обеими сторонами: с представителями новых сил, которые расположены в Бенгази, и с представителями Каддафи. Россия не порывала дипломатических отношений.
Считаю, что это, в любом случае, полезно, потому что мы пытаемся соединять подходы и, может быть, устранять причины для эскалации насилия. Но оно продолжается.
Мы обсудили это в формате «восьмёрки». И в декларации написано, что режим Каддафи потерял легитимность. Он должен уйти.
АНИССА НАУЭЙ: Россия – единственная страна «Группы восьми», которая действительно может выступать посредником в какого-либо рода переговорах, поскольку единственная имеет соответствующие дипломатические контакты, как вы только что слышали от президента.
Очевидно, что подход, продвигаемый Западом, результатов не приносит. И «восьмёрка» это чётко осознаёт. Мы понимаем, что за закрытыми дверями шла горячая дискуссия.
И остаётся вопрос о том, что будет в Сирии. В декларации используются относительно жёсткие формулировки относительно того, что стороны глубоко возмущены насилием в этой стране. На своей пресс-конференции президент Медведев отметил, что санкции, возможно, не лучший вариант: в прошлом они работали не слишком эффективно, так же как и резолюция ООН о вмешательстве в дела Ливии. И мы слышали слова президента о том, что европейские страны могут добиваться в Сирии подобного сценария.
Звучали на саммите и жёсткие формулировки из уст заместителя министра иностранных дел о том, что после ливийской катастрофы Россия не будет не только подписывать, но даже и читать резолюцию о вмешательстве в дела Сирии после того, что произошло в Ливии.
Анисса, также на саммите в Довиле обсуждались вопросы, представляющие взаимный интерес. Безусловно, Медведев довольно окровенно прокомментировал планы США относительно противоракетного щита в Восточной Европе. Можете ли вы рассказать об этом и о других важных вопросах?
АНИССА НАУЭЙ: Верно. Противоракетная оборона всегда была сложным вопросом во взаимоотношениях России и США. Это довольно запутанная история, так как в прошлом году было подписано много соглашений. Был подписан договор по СНВ, но на самом деле он не является юридически обязательным - и у России с этим связаны серьезные проблемы. И вот почему.
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ, Президент РФ: Мы должны получить гарантии, что эта система не направлена против нас. Никто не дал нам этих гарантий. Все это время говорят: там такие страны есть нехорошие, вот от них может исходить угроза. Когда мы спрашиваем: какие это страны? Молчат. Мы спрашиваем: есть ли там ракеты, которые таким образом можно отсекать? Нет там таких ракет. А у кого эти ракеты есть? У нас. Значит ответ простой: тогда это против нас.
АНИССА НАУЭЙ: Безусловно, над решением этой проблемы будут работать обе стороны. Нам известно, что, когда президенты Барак Обама и Дмитрий Медведев встретились на полях саммита, они не отрицали существование этой проблемы, но согласились с тем, что должна быть проделана напряженная работа, чтобы прийти к компромиссу, который бы обе стороны сочли приемлемым с учетом их национальных интересов безопасности.