Вы не могли быть на «Мире», потому что, когда вы летали, станцию еще не запустили на орбиту.
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ, космонавт: Было бы интересно побывать. Но я многое слышал о ней.
Но мне кажется, что там было не так уж безопасно.
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ: Знаете, космос - это вообще не очень безопасно.
Когда были аварии на «Мире», то я вспоминал, как в американских фильмах показывали станцию и российских космонавтов, которые там все молотком чинили. Так было на самом деле?
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ: Понимаете, это было такое время, когда обе стороны с удовольствием показывали определенные недостатки друг друга.
Но тогда уже американцев могли приглашать на станцию, и они летали.
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ: Да, конечно, «Мир» открыл новый этап сотрудничества СССР с США. Первый состоялся еще, как вы помните, в 1975 году - «Союз-Аполлон» или «Аполлон-Союз», как говорили американцы. И потом, после распада Советского Союза, когда не было денег, но был большой интеллектуальный потенциал и техника на высоком уровне, тогда «Атлантис» впервые пристыковался с «Миром». Вот такое было сотрудничество. Одни присматривали за другими. На станции летало, кажется, 104 космонавта, и не только россияне. Станция продлила жизнь программе «Интеркосмос», в которой я принимал участие. После меня в ее рамках летали болгарин, француз, немцы, американцы, сириец, австриец. Пальцев не хватает, чтобы всех сосчитать.
И некоторые находились там больше года.
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ: Верно. И на «Мире» били все рекорды. Всего, по моим подсчетам, 22 или 23 российских космонавта пробыли там по году, некоторые - два года. Летали на столь долгий срок не ради рекордов, а для решения стратегических задач. Ведь нам на Земле как-то очень уж нравится Марс.
Ну, хорошо, а как жить на такой орбитальной станции на протяжении года? Понятно, что надо выполнять определенные задания. Назовем их профессиональными. А какова обыденность? Можно ли там читать, спать, принимать душ и удовлетворять другие потребности?
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ: Со всем приходится справляться, ведь это, как обычная жизнь. Надо рано проснуться...
Побриться?
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ: Да, и привести себя в порядок, побриться.
А помните ли вы, как затапливали «Мир»? В Польше, да и по всему миру, даже в Австралии и Новой Зеландии, очень боялись, что российские специалисты не справятся - и этот тяжелый кусок металла упадет, например, в центре какого-нибудь города.
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ: Эти расчеты не могут быть точными. Разумеется, все просчитывают, но не в десятках километров, а в сотнях. И выбирают пустынный район для затопления. Должен вам сказать, это был печальный день.
А вы тогда были в Центре управления полетами?
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ: Да, я находился в Звездном городке. Готовились очень тщательно. Были и те, кто хотели, чтобы станция еще оставалась на орбите. С технической точки зрения, она была в нормальном состоянии. Но кому-то надо было, чтобы «Мира» не стало. И что получилось? Когда его затопили, россияне остались без орбитальной станции. Могли о ней только мечтать или же выкупить себе место на МКС.
У вас осталось что-то на память от «Мира»?
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ: От «Мира» - нет, но есть с аппарата «Салют» и корабля, на котором я летал.
А вы это легально получили?
МИРОСЛАВ ГЕРМАШЕВСКИЙ: Легально. Конечно, легально. А знаете, кстати, что я взял? У нас были на липучках такие инструкции обязательных к выполнению процедур. Я взял это. Ну и еще кое-что на память, очень для меня ценное.
Я побывал дома у господина Мирослава Гермашевского и могу подтвердить, что сувениры из космоса занимают почетное место среди фотографий внуков господина генерала.
Дата выхода в эфир 03 апреля 2011 года.