Сегодня утром президент Обама покинул Прагу, где вчера подписал исторический договор об ограничении стратегических наступательных вооружений.
И уже сегодня с едкой критикой документа выступила Сара Пэйлин, ряд вопросов выдвинули Джон Маккейн и другие сенаторы. Впереди большая битва в Сенате, но президент уверен: договор в конце концов будет ратифицирован.
С этого мы и начали наше интервью.
Итак, Вы абсолютно уверены в том, что сможете привлечь на свою сторону восемь голосов республиканцев, необходимые для ратификации этого договора?
БАРАК ОБАМА, Президент США: Послушайте, я достаточно долго пробыл в Вашингтоне, и было бы глупо утверждать, что я знаю, как работает Сенат. Я убеждён, что такие деятели, как Дик Лугар – с которым я в бытность свою сенатором очень тесно работал по вопросам контроля вооружения – смогут в полной мере оценить этот договор и придут к заключению, что он наилучшим образом отвечает интересам Соединённых Штатов. Но и тем сенаторам, у которых возникли вопросы, я скажу, что нам крайне важно рассматривать широкий спектр вопросов распространения ядерного оружия.
Сара Пэйлин критикует Ваше решение ограничить использование ядерного оружия, обязательство не наносить удары по странам, которые не имеют ядерного оружия и соблюдают договор о нераспространении. И вот что она говорит: «Невероятно! Другая администрация никогда бы так не поступила!» Потом она проводит сравнение с тем, как дети играют во дворе.
САРА ПЭЙЛИН, сенатор США: Знаете, на что это похоже: дети играют во дворе, и вот у них назревает драка. И один из них говорит: «Ну, давай! Ударь меня по лицу! А я не буду отвечать!»
Что скажете?
БАРАК ОБАМА: Ничего. По моим последним сведениям, Сара Пэйлин – не такой уж эксперт в ядерной сфере.
Но Вас критикуют и другие республиканцы. Они считают, что Вы слишком ограничиваете использование ядерного оружия.
БАРАК ОБАМА: Им бы я ответил, что, если это устраивает министра обороны и председателя Комитета начальников штабов, я, скорее, прислушаюсь к их мнению, а не к мнению Сары Пэйлин.
То есть Вас её критика не беспокоит?
БАРАК ОБАМА: Нет.
Поговорим о президенте Медведеве. С ним мы встретимся завтра. В ходе обсуждения этого договора Вы с ним встречались где-то раз 14. Что Вы можете о нём сказать?
БАРАК ОБАМА: Он… очень целеустремлённый, очень методичный, очень честный партнёр в переговорах. И я считаю, что это очень полезно. Он может сказать: «Это я могу сделать, а это – не могу».
Вы уверены, что именно он стоит в России у руля?
БАРАК ОБАМА: Вот что я скажу: он всегда мог проследить за исполнением всех своих распоряжений. Я думаю, он, разумеется, очень внимательно прислушивается к советам Путина. Ведь Россия – это, конечно же, очень большая и сложная страна, совсем как Соединённые Штаты. Разные люди дают ему свои советы – и ему нужно в любое время выслушать их и принять во внимание.
Кажется, в вопросе Ирана вы достигли взаимопонимания?
БАРАК ОБАМА: Да.
Вы уверены в том, что Россия и президент Медведев относятся к вопросу столь же серьёзно, как Вы, и так же осознают его срочность?
БАРАК ОБАМА: Я уверен, что то, что Вы услышали сегодня, год назад было невозможно себе представить.
БАРАК ОБАМА (из выступления на церемонии подписания договора по СНВ): Мы работаем вместе в Совете Безопасности ООН над принятием крупных санкций против Ирана.
БАРАК ОБАМА: Я ясно изложил наш подход к санкциям, и стоящий рядом российский президент сказал, что полностью со мной согласен.
Но ООН уже трижды принимал против Ирана санкции, и они не сработали. Что изменится в этот раз?
БАРАК ОБАМА: Сомневаюсь, что раньше международное сообщество было настолько единым, как сейчас. Думаю, что результаты этого видны уже сегодня.
До сих пор иранские власти называли санкции шуткой. Уверен, Вы об этом знаете. И президент Ахмадинежад нанёс Вам личное оскорбление. Назвал Вас ковбоем, сказал, что Вы, цитирую, «неопытный любитель», и Вам нужно подождать, «пока не высохнет пот» и Вы «не наберетесь опыта». Что Вы об этом думаете?
БАРАК ОБАМА: Ну вот, Джордж. Вот Вы процитировали Сару Пэйлин.
Нет, это президент Ахмадинежад. Вам придется иметь дело с ним.
БАРАК ОБАМА: Хотите меня разозлить?
А получится?
БАРАК ОБАМА: Нет, не получится. Послушайте, он известен тем, что говорит всякий неконструктивный вздор и бросает оскорбления. Всерьёз я этого не воспринимаю. Но я всерьёз полагаю, что, если мы будем последовательно и твёрдо оказывать давление с помощью международного сообщества, через какое-то время Иран (где у власти стоят неглупые люди, которые очень внимательно следят за тем, что происходит в мире) начнёт иначе подсчитывать свои затраты и результаты, начнёт анализировать: имеет ли смысл для них создавать ядерное оружие или нет.
Позвольте задать вопрос и про Афганистан. Недавно Ваша администрация вела словесную баталию с президентом Карзаем. А недавно Ваш пресс-секретарь Роберт Гиббс отказался назвать его союзником. Думаю, многие американцы удивляются: если он не союзник, зачем мы рискуем жизнями американцев?
БАРАК ОБАМА: Прежде всего, мы рискуем жизнями американцев, потому что 3000 американских солдат были убиты из-за атаки, которую организовали в Афганистане. И организаторы всё ещё там, всё еще замышляют убийства американцев. А значит, нам нужно разоружить и уничтожить «Аль-Каиду». В этом президент Карзай, пожалуй, - очень важный наш партнёр. Потому что, если у нас всё получится с военной стороной дела, но не с гражданской, в регионе будет продолжаться нестабильность.
Теперь он партнёр?
БАРАК ОБАМА: Думаю, он и был партнёром. Но у него есть свои внутренние дела, которыми он должен заниматься. И важно то, что мы сделали большой шаг вперёд, но, знаете, эта страна воюет уже 30 лет. И одна из задач президента Карзая – вывести свою страну в XXI век, где она будет эффективно функционировать.
А Вы уверены, что он собирается это сделать?
БАРАК ОБАМА: Думаю, да. Но это не означает, что всё будет так легко. Не означает, что не будет таких случаев, когда он и я не будем соглашаться в том, как должны идти дела и насколько быстро они должны идти.
Дата выхода в эфир 09 апреля 2010 года.